«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ
II-3
II-3
МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН
Монофизитство в Армянской Церкви
Так как же оказались армяне для греков, а через них и для русских монофизитами, если не только исповедуют Христа истинным человеком и истинным Богом, но и полтора тысячелетия анафематствуют Евтихия и его, как считается, учение? Это такое печальное недоразумение? Или чей-то коварный умысел? Может быть, все же, дым не без огня? Не может же быть ложью все, что писалось и поныне пишется о монофизитстве и армянах? Чтобы знать, как же в действительности обстоит дело с «армянским монофизитством» и выяснить, на самом ли деле эта ересь имеет какое-то отношение к армянам, всего-то нужно, что обратиться к реальной истории Армянской Церкви.
Притом что доставшаяся нам всем от Византии история с Евтихием, «его учением» и «его последователями» отдает отчетливым душком конфессионального подлога, все же существование в постхалкидонской церковной среде монофизитства, именно как докетической или условно докетической христологической доктрины, не является мифом. В разных местных Церквях Византийской империи, на волне противостояния халкидонскому диофизитству, действительно появились маргинальные группировки и отдельные персонажи, веровавшие в то, что Христос не был человеком, или не был им в подлинном смысле. Богословы в той или иной форме утверждавшие, что Христос не такой же, как мы человек, были по всей Византии, и, конечно же, вирус этой ереси не мог не проникнуть оттуда в соседнюю Армению.
Но речь здесь идет не о том, о чем повествуется в «православных» историях, согласно которым после Халкидонского собора монофизитство было официально принято в Церквях Сирии и Египта, после чего от «сирийских монофизитов» ересь приняла ААЦ. Вопреки этим мифам Сирийская и Египетская Церкви никогда не были монофизитскими. Да и Армянская Церковь никогда не меняла своего учения, безвольно перенимая от кого-то что-то, но на каждую богословскую проблему всегда имела свое авторитетное мнение. Речь здесь идет о возникновении альтернативных официальному церковному учению еретических течений. Ведь не одно и то же – появление в Церкви некоей ереси и реакция на эту ересь Церкви в ее соборном разуме.
Хотя, конечно же, факт отвержения Армянской Церковью обсуждаемой ереси не сильно останавливает не чистых разумом «православных историков». За отсутствием реальных фактов, подтверждающих монофизитство ААЦ, им приходится использовать конфессиональную мифологию, а при необходимости и дополнять ее собственными вымыслами. Именно этот порочный принцип был использован известнейшим в России патрологом и раскольничьим «епископом» Григорием Лурье в созданной им глубоко лживой теории «актистизма Армянской Церкви». При этом в своем повествовании Лурье путает имена некоторых реальных исторических лиц и приписывает махровое монофизитство тем богословам ААЦ, которые сами были непримиримыми борцами с монофизитством.
История ААЦ сохранила сведения о появлении в Армении во второй половине седьмого века нескольких оппозиционных исповеданию Армянской Церкви богословов-докетов, вождем которых был Саргис Майрагомеци. Взгляды Майрагомеци и его последователей были сформированы под влиянием распространенного в Византии радикального юлианизма – учения о природной, то есть изначальной, не связанной с обожением при оплощении нетленности плоти Христовой. Наиболее маргинальные юлианиты, которых прозвали актиститами (от греческого актистон – несотворенное), считали тело Христово нетварным и небесным, что и наводило на их учение небеспочвенные подозрения в докетизме.
Но сама Армянская Церковь, в лице своих знаменитейших богословов той эпохи, таких как Теодорос Кертенавор, католикос Ован Одзнеци (717–728) и Хосровик Таргманич, бескомпромиссно боролась с этой ересью, не позволив носителям близких к монофизитству представлений выйти из рамок оппозиционной и репрессированной группировки. В 726 году, в стремлении Армянской Церкви охранить чистоту ее веры, монофизитство в числе других еретических доктрин было снова (после анафемы Евтихию в пятом веке) официально предано анафеме на Маназкертском поместном соборе:
«Если кто не будет исповедовать Бога Слово воистину оплотившимся от святой Девы, то есть воспринявшим от Нее нашу природу, душу, тело и разум без повреждения, а скажет, что Христос явился в воображении и по уподоблению – да будет анафема… Если кто не будет исповедовать Христа истинным Богом, по неизреченному домостроительству равным Отцу и Духу, а также совершенным и истинным человеком, равным Матери и нам, кроме грехов – да будет анафема».
Изложенная в знаменитых десяти анафематизмах против всех ересей, вера Маназкертского собора о совершенном божестве и совершенном человечестве Христа по сей день неизменно хранится Армянской Апостольской Церковью. Эти соборные анафематизмы начала восьмого века однозначно отвергают не только древнюю «православную» ложь о том, что ААЦ монофизитская, но и ложь культивируемую с недавних пор, когда некоторые представители греко-халкидонизма убедившись в отсутствии в ААЦ монофизитства, стали утверждать, мол, Армянская Церковь «раньше была монофизитской, но в последнее время под влиянием православия отошла от монофизитства и почти приблизилась к православию».
Подтверждая факт непродолжительного существования маргинальных групп монофизитов в древних восточных Церквях, все же приходится жестко отвергать «православную» ложь о том, что существует или существовала когда-то такая широко распространенная по миру ересь, причем в виде официально принятого в каких-то поместных Церквях учения. Приходится отвергать и все многочисленные рассказы халкидонитских горе-историков о том, что патриарх Александрийский Диоскор был монофизитом, что его антидиофизитский Второй Эфесский собор был монофизитским, что против монофизитства был созван Халкидонский собор и что после Халкидона монофизитство распространилось во всех Восточных Церквях от Египта до Армении.
Все это мифы, как миф и то, что только в контролируемой Константинопольским кесарем и Римским папой имперской Церкви сохранилось в апостольской чистоте и развилось, видимо тоже в апостольской чистоте, православие. Халкидонитский конфессиональный миф потому и миф, что является псевдоисторическим повествованием, основанным не на фактах, а на вере в домыслы, откровенную ложь и голословные утверждения идеологов этой конфессии. Древние создатели «православных» мифов не боялись лгать, потому что сказанное ими не было рассчитано на критику со стороны, но лишь было призвано подтвердить правоту халкидонизма в глазах его же приверженцев. Поэтому сегодня, когда правда о богословии ААЦ становится доступной всем интересующимся, апологетам греческого «православия» приходится оправдывать своих духовных предшественников, объясняя, почему они не лжецы.
Притом что доставшаяся нам всем от Византии история с Евтихием, «его учением» и «его последователями» отдает отчетливым душком конфессионального подлога, все же существование в постхалкидонской церковной среде монофизитства, именно как докетической или условно докетической христологической доктрины, не является мифом. В разных местных Церквях Византийской империи, на волне противостояния халкидонскому диофизитству, действительно появились маргинальные группировки и отдельные персонажи, веровавшие в то, что Христос не был человеком, или не был им в подлинном смысле. Богословы в той или иной форме утверждавшие, что Христос не такой же, как мы человек, были по всей Византии, и, конечно же, вирус этой ереси не мог не проникнуть оттуда в соседнюю Армению.
Но речь здесь идет не о том, о чем повествуется в «православных» историях, согласно которым после Халкидонского собора монофизитство было официально принято в Церквях Сирии и Египта, после чего от «сирийских монофизитов» ересь приняла ААЦ. Вопреки этим мифам Сирийская и Египетская Церкви никогда не были монофизитскими. Да и Армянская Церковь никогда не меняла своего учения, безвольно перенимая от кого-то что-то, но на каждую богословскую проблему всегда имела свое авторитетное мнение. Речь здесь идет о возникновении альтернативных официальному церковному учению еретических течений. Ведь не одно и то же – появление в Церкви некоей ереси и реакция на эту ересь Церкви в ее соборном разуме.
Хотя, конечно же, факт отвержения Армянской Церковью обсуждаемой ереси не сильно останавливает не чистых разумом «православных историков». За отсутствием реальных фактов, подтверждающих монофизитство ААЦ, им приходится использовать конфессиональную мифологию, а при необходимости и дополнять ее собственными вымыслами. Именно этот порочный принцип был использован известнейшим в России патрологом и раскольничьим «епископом» Григорием Лурье в созданной им глубоко лживой теории «актистизма Армянской Церкви». При этом в своем повествовании Лурье путает имена некоторых реальных исторических лиц и приписывает махровое монофизитство тем богословам ААЦ, которые сами были непримиримыми борцами с монофизитством.
История ААЦ сохранила сведения о появлении в Армении во второй половине седьмого века нескольких оппозиционных исповеданию Армянской Церкви богословов-докетов, вождем которых был Саргис Майрагомеци. Взгляды Майрагомеци и его последователей были сформированы под влиянием распространенного в Византии радикального юлианизма – учения о природной, то есть изначальной, не связанной с обожением при оплощении нетленности плоти Христовой. Наиболее маргинальные юлианиты, которых прозвали актиститами (от греческого актистон – несотворенное), считали тело Христово нетварным и небесным, что и наводило на их учение небеспочвенные подозрения в докетизме.
Но сама Армянская Церковь, в лице своих знаменитейших богословов той эпохи, таких как Теодорос Кертенавор, католикос Ован Одзнеци (717–728) и Хосровик Таргманич, бескомпромиссно боролась с этой ересью, не позволив носителям близких к монофизитству представлений выйти из рамок оппозиционной и репрессированной группировки. В 726 году, в стремлении Армянской Церкви охранить чистоту ее веры, монофизитство в числе других еретических доктрин было снова (после анафемы Евтихию в пятом веке) официально предано анафеме на Маназкертском поместном соборе:
«Если кто не будет исповедовать Бога Слово воистину оплотившимся от святой Девы, то есть воспринявшим от Нее нашу природу, душу, тело и разум без повреждения, а скажет, что Христос явился в воображении и по уподоблению – да будет анафема… Если кто не будет исповедовать Христа истинным Богом, по неизреченному домостроительству равным Отцу и Духу, а также совершенным и истинным человеком, равным Матери и нам, кроме грехов – да будет анафема».
Изложенная в знаменитых десяти анафематизмах против всех ересей, вера Маназкертского собора о совершенном божестве и совершенном человечестве Христа по сей день неизменно хранится Армянской Апостольской Церковью. Эти соборные анафематизмы начала восьмого века однозначно отвергают не только древнюю «православную» ложь о том, что ААЦ монофизитская, но и ложь культивируемую с недавних пор, когда некоторые представители греко-халкидонизма убедившись в отсутствии в ААЦ монофизитства, стали утверждать, мол, Армянская Церковь «раньше была монофизитской, но в последнее время под влиянием православия отошла от монофизитства и почти приблизилась к православию».
Подтверждая факт непродолжительного существования маргинальных групп монофизитов в древних восточных Церквях, все же приходится жестко отвергать «православную» ложь о том, что существует или существовала когда-то такая широко распространенная по миру ересь, причем в виде официально принятого в каких-то поместных Церквях учения. Приходится отвергать и все многочисленные рассказы халкидонитских горе-историков о том, что патриарх Александрийский Диоскор был монофизитом, что его антидиофизитский Второй Эфесский собор был монофизитским, что против монофизитства был созван Халкидонский собор и что после Халкидона монофизитство распространилось во всех Восточных Церквях от Египта до Армении.
Все это мифы, как миф и то, что только в контролируемой Константинопольским кесарем и Римским папой имперской Церкви сохранилось в апостольской чистоте и развилось, видимо тоже в апостольской чистоте, православие. Халкидонитский конфессиональный миф потому и миф, что является псевдоисторическим повествованием, основанным не на фактах, а на вере в домыслы, откровенную ложь и голословные утверждения идеологов этой конфессии. Древние создатели «православных» мифов не боялись лгать, потому что сказанное ими не было рассчитано на критику со стороны, но лишь было призвано подтвердить правоту халкидонизма в глазах его же приверженцев. Поэтому сегодня, когда правда о богословии ААЦ становится доступной всем интересующимся, апологетам греческого «православия» приходится оправдывать своих духовных предшественников, объясняя, почему они не лжецы.
