«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ
IV-6
IV-6
МИФ О МОНОФЕЛИТСТВЕ
Воля личностная и воли природные
Итак, и нехалкидониты, и халкидониты утверждают, что они исповедуют Христа волящим как Бог и человек. Но если первые говорят, что речь здесь идет об одной воле, то вторые настаивают, что следует говорить о двух волях. Но как же халкидониты объясняют свое исповедание двух воль в одном Христе, если они не учат ни разделению на две Личности, ни раздвоению самосознания Богочеловека, при этом они отрицают и противоречие двух воль, утверждая, что воля человеческая во всем следует воле божественной? В конце концов, в чем смысл исповедания двух воль, если одна от другой не отличается? Разве о том же самом нельзя сказать «одна воля»? Неужели только из-за разницы в обозначении одного и того же понимания как «одна воля» или «две воли» халкидониты ведут ожесточенную словесную войну, ни на день не прекращая нападки на «еретиков»?
Нет. Речь тут не просто о словах. Проблема гораздо глубже. При сопоставлении реальных, а не мифологизированных доктрин оказывается, что, говоря о воле Христа или волях во Христе, нехалкидониты и халкидониты-максимиты говорят о совершенно разных, несопоставимых понятиях. Как бы это не звучало парадоксально, но учения единоволия и двуволия отличаются друг от друга вовсе не количеством исповедуемых воль, а самим пониманием того, что такое воля. Доктрина единой воли признает ее категорией личностной, а потому относят волю Христа к Самой Богочеловеческой Личности. В учении же Максима Исповедника воля объявлена категорией природной. Отсюда и «православная» логика – если во Христе природы две, то при двух природах должны быть в Нем и воли две. Поэтому на халкидонитском «Шестом Вселенском» соборе, в согласии с учением Максима, была утверждена доктрина природных воль:
«И две природные воли или воления в Нем, и два природных действия, неразлучно, неизменно, нераздельно, неслитно, по учению святых отцов наших, также проповедуем два же природных воления не противных, да не будет, как нечестивые еретики говорят, но Его человеческое воление, последующее, и не противостоящее, или противоборствующее, паче же и подчиняющееся Его Божественному и Всемогущему волению».
Собственно говоря, на разницу понимания воли указывают и различные способы выражения: «воля Христа» и «воли во Христе». Очевидно, что если для нехалкидонитов Субъект воления – это Личность Христа, то они и говорят о воле Христа. Но, если в халкидонизме-максимизме субъекты воления – две природы во Христе, то вместе с природами и их воли оказываются во Христе. Одно очевидно, что если воля понимается как категория личностная, то у единой Личности Христа она признается одна. Но если воля представляется категорией природной, то при двух природах должны быть и воли две. Все логично и понятно. Но остаются два вопроса – что это за «природные воли» такие, и как же это максимиты приписывая какие-то воли природам во Христе, лукаво высказывают претензии о количестве воль тем, кто никаких «природных воль» не знает, но относит волю к Саму Христу?
То, почему воля относится не к личности, а именно к природе, максимиты любят пояснять через тринитарный догмат, в котором аксиоматической истиной является признание в Пресвятой Троице единство воли при трех лицах, то есть трех Личностях Божества. Вот как красочно и доходчиво эту мысль Максима Исповедника излагает российский церковный историк Михаил Поснов (+1931) в своей «Истории Христианской Церкви»:
«Решение христологического вопроса на Халкидонском Соборе – в смысле двух естеств и одной ипостаси (условно Личности) – являлось как бы отвлеченным, метафизическим, теоретическим. Естественно было желать разъяснения вопроса в смысле психологическом: в каком отношении к природам и ипостаси находятся различные проявления богочеловеческой жизни Спасителя… Волю можно было приписать, отнести в первом случае Божественному лицу (условно Личности) Иисуса Христа, то есть считать ее единою. Но, можно было усвоять ее, как неотъемлемую принадлежность каждой из двух природ, то есть полагать во Христе две воли. Имея в виду аналогию с жизнью Божества, последнее решение вопроса должно быть признано более верным, ибо в Божестве, при трех лицах и едином существе (природе), исповедуется единая воля. Значит, воля есть принадлежность природы, а не лица. Поэтому и во Христе должны быть две воли, а не одна».
Что ж, если возможна «природная воля», то на первый взгляд, все логично. Но только на первый взгляд. Как всякий недобросовестный апологет «православия», Поснов, научившись этому у Максима Исповедника, в своих рассуждениях не только одевает штаны через голову, но и не обременяет себя доведением представленных умозаключений до их логического завершения. А между тем, с такой аргументацией пришлось бы признать всех людей в мире обладателями одной на всех воли, поскольку все люди хотя и являются множеством ипостасей и лиц (личностей, индивидуумов), но все же они представляют одну на всех людей природу – человеческую природу. Более того, Сам Христос, как обладатель той же, что и у всех людей природы, вынужден был бы волить то же самое, что и все остальные люди. Либо все люди вынуждены были бы волить то, что волит человек Христос. Если воля есть принадлежность природы, а не лица, то все люди должны волить едино, а не каждый сам по себе.
На поверку оказывается, что если такая, с позволения сказать, «природная воля» существует, то она по умолчанию не вольная, не подразумевающая свободы и выбора личности, а вынуждающая. Все люди становятся заложниками своей общей для всех «волящей природы», отчего актуальной становится фраза из песни: «то ли воля, то ли неволя». Человек свободный от обязанности во что бы то ни стало оправдать свое конфессиональное верование, наверное, держался бы нормального, человеческого понимания воли, и повел бы рассуждения с другой стороны, а именно, с того, что является несомненным фактом – воля у каждой человеческой личности своя, особая, а не одна на всех, а потому, конечно же, воля принадлежит личности, а не общей для всех людей природе человека. Уже после этого следовало бы подумать, каким же в таком случае образом, воление нескольких личностей, в том числе и Личностей Троицы, может быть одним.
Тринитарному догмату в аргументации максимитов уделено много места, а потому воле в Троице будет посвящена отдельная глава, где между прочим будет дан ответ и на то, каким образом у трех Личностей Божества воля одна. Здесь же остается добавить, что некоторые, плохо знакомые с реальным Максимовым диофелитством «православные» верующие пытаются представить «природную волю» лишь как заложенную в природу потенциальную способность, реализуемую волящей личностью. Если бы это было так, то речь бы шла о личностной воле. Люди, понимающие, что такое на самом деле воля, как и то, что такое природа и личность, это свое понимание ошибочно переносят на учение Максима Исповедника. К их прискорбию, Максим под волей понимал нечто, что волей не является, как и под природой он понимал нечто совсем иное. Что касается личности, то такого понятия в его богословской системе и вовсе не было, из-за чего теперь в халкидонизме идет ожесточенная внутренняя борьба между партиями так называемых «персоналистов» и «антиперсоналистов».
На поверку оказывается, что если такая, с позволения сказать, «природная воля» существует, то она по умолчанию не вольная, не подразумевающая свободы и выбора личности, а вынуждающая. Все люди становятся заложниками своей общей для всех «волящей природы», отчего актуальной становится фраза из песни: «то ли воля, то ли неволя». Человек свободный от обязанности во что бы то ни стало оправдать свое конфессиональное верование, наверное, держался бы нормального, человеческого понимания воли, и повел бы рассуждения с другой стороны, а именно, с того, что является несомненным фактом – воля у каждой человеческой личности своя, особая, а не одна на всех, а потому, конечно же, воля принадлежит личности, а не общей для всех людей природе человека. Уже после этого следовало бы подумать, каким же в таком случае образом, воление нескольких личностей, в том числе и Личностей Троицы, может быть одним.
Тринитарному догмату в аргументации максимитов уделено много места, а потому воле в Троице будет посвящена отдельная глава, где между прочим будет дан ответ и на то, каким образом у трех Личностей Божества воля одна. Здесь же остается добавить, что некоторые, плохо знакомые с реальным Максимовым диофелитством «православные» верующие пытаются представить «природную волю» лишь как заложенную в природу потенциальную способность, реализуемую волящей личностью. Если бы это было так, то речь бы шла о личностной воле. Люди, понимающие, что такое на самом деле воля, как и то, что такое природа и личность, это свое понимание ошибочно переносят на учение Максима Исповедника. К их прискорбию, Максим под волей понимал нечто, что волей не является, как и под природой он понимал нечто совсем иное. Что касается личности, то такого понятия в его богословской системе и вовсе не было, из-за чего теперь в халкидонизме идет ожесточенная внутренняя борьба между партиями так называемых «персоналистов» и «антиперсоналистов».
