Иоанн Дамаскин и «разное монофизитство»

«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ

II-29

МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН

Иоанн Дамаскин и «разное монофизитство»

Не столь принципиально, был ли именно Анастасий Синаит автором полемического ярлыка «монофизиты», но именно его мнением во все века подпитывалась уверенность «православных» в том, что армяне монофизиты, потому что не признают во Христе человека. Это было общеконфессиональное, по факту официальное мнение, и никто, вплоть до последнего времени даже не думал усомниться в этом. Причем в веках мифология об армянах и остальных «монофизитах» только крепчала, поскольку само время освящает религиозные предания. Но был один, чье мнение о нехалкидонитах не соответствовало общим представлениям единоверцев, и, будучи невостребованным ими тысячу триста лет, ждало своего часа, дабы быть использованным в «православной» апологетике наших дней.

Иоанн Дамаскин был младшим современником преподобного Анастасия, став его преемником в роли главного бичевателя «еретиков». За отказ признавать халкидонизм истиной, он сам испытывал не меньшую, нежели Синаит неприязнь к Церквям дохалкидонской богословской традиции, а потому тоже использовал уже устоявшийся среди его единоверцев словесный штамп «монофизиты». Но что положительно отличает Дамаскина – он не стал вслед Синаиту и ему подобным опускаться до откровенной дезинформации об учении конфессиональных оппонентов. Иоанн, как и положено диофизиту, считал нехалкидонитов еретиками, однако не приписывал им докетических воззрений.


В своей книге «О ста ересях вкратце» Дамаскин среди прочих упоминаемых им еретиков указал и «монофизитов», подразумевая под этим словом нехалкидонитов. Но что самое удивительное, говоря об этих самых «монофизитах» как о еретиках, Иоанн не выказывает никаких конкретных доктринальных претензий. Не объясняет, в чем именно ересь «монофизитов» в плане особенностей их учения. Он едва ли не открытым текстом признает, что вся их вина состоит лишь в непризнании ороса Халкидонского собора, из-за чего и отпали они от его «православной» Церкви. Создается впечатление, что не выступай те «монофизиты» против халкидонского вероопределения, то для Дамаскина они и со своей миафизитской христологией были бы вполне православными:

«Египтяне, они же схизматики (отделившиеся) и монофизиты. Под предлогом халкидонского определения они отделились от православной Церкви. Египтянами названы потому, что египтяне первые начали этот вид ереси при царях Маркиане и Валентиниане. Во всем остальном они православные. Из привязанности к Диоскору Александрийскому, который был осужден халкидонским собором как защитник учений Евтихия, они противостали собору и составили тысячи порицаний против него, которые мы выше в этой книге достаточно опровергли, показав их невежественными и суемудрыми…».

Как тут не вспомнить «блаженного» Феодорита Кирского, который, считая невежественным еретиком святого Кирилла Александрийского, так же презрительно именовал его «египтянином»? Кем еще, как не «египтянами» могли именовать диофизиты носителей александрийского богословия, пока ими не было придумано слово «монофизиты»? Так же как Феодорит презрительно относился к богословию святого Кирилла, Иоанн Дамаскин в преизбытке самомнения выдает свое презрительное отношение к интеллектуальным способностям последователей Великого александрийца. Но таковы уж законы жанра «православной апологетики», поэтому не стоит этому уделять много внимания.

Зато внимание стоит уделить тому, что вследствие своего нежелания приписывать нехалкидонитам докетизм, Дамаскин был вынужден проигнорировать еще одну, успевшую устояться к его времени «православную» традицию – он не стал отождествлять богословие якобы «монофизитов» с «евтихианством». Вопреки мифу о том, что нехалкидониты потому и отвергли Халкидон, что приняли учение Евтихия, а их вождь Диоскор защищал это учение на соборе, Дамаскин выделил «евтихианство» в иную, отдельную от якобы «монофизитства» ересь. При этом в отличие от описания «монофизитов» Дамаскин в своей книге не забыл объяснить, в чем именно состоит ересь, которой он приписал имя Евтихия.

Из этого объяснения становится понятным, что преподобный Иоанн и тут не стал повторять традиционные для халкидонитов байки. Дамаскин не смог или не захотел писать в своей книге о неких «еретиках», которых в природе не существовало. Поэтому ввиду отсутствия исповедующих якобы «евтихианское» поглощение человеческой природы в божестве Христа, он отнес к «последователям Евтихия» действительно существовавшую в его время немногочисленную секту актиститов. Эти крайние юлианиты были единственными, кто с их нетварным человечеством во Христе исповедовал хоть какое-то подобие докетизма:

«Евтихианисты, получившие имя этой ереси от Евтиха. Они говорят, что Господь наш Иисус Христос не получил плоть от святой Девы Марии, но утверждают, что Он воплотился каким-то более божественным образом, не уразумев, что человека, повинного греху праотца их Адама, именно его Бог Слово соединил с Собой от Девы Марии, Который, отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою, как написано, – восторжествовав над началами и властями, которые вошли в мир преступлением первозданного».

Как и в случае многих других инноваций Иоанна Дамаскина, его идея разделения на «почти православных монофизитов» и не типичных «евтихиан» не встретила поддержки среди единоверцев. Халкидониты как считали «монофизитство» альтернативным названием докетического «евтихианства», так и остались в этом мнении. В продолжение всех веков апологеты греко-византийского «православия» уверенно вливали в уши внимающему им народу все то, что известно об «армянах-еретиках» на уровне религиозного люмпена и сегодня. В ситуации, когда в охраняемое мракобесами религиозное сообщество не входило никакой опровергающей информации от оппонентов, появиться иным представлениям просто не возникало повода.

К несчастью для верующих в «православные» мифы, времена изменились, и все узнали, что те, кому древние авторитеты халкидонизма приписали докетизм и обозвали «монофизитами», исповедуют подлинное человечество Христово. Признавать, что их «единственно истинная» Церковь лгала столько веков, никто не согласился. Ведь Православие не может лгать! Проще поменять мифологию, объяснив возникшее недоразумение действиями самих «монофизитов». Поэтому первая мысль апологетов новой волны была такой:

«Монофизиты под влиянием Православия в последнее время отошли от своей отрицающей человечество Христово ереси. Вынужденно признав человечество Господа, они приблизились к Православию».

Однако, это «объяснение» было скоро отброшено, поскольку документальные факты свидетельствуют о том, что ААЦ никогда не меняла своего учения, и что и сегодня она учит тому же, чему учила всегда. Нужно было придумать что-то другое, что и неизменность учения ААЦ не задевало, и объясняло, почему армяне и при исповедании Христа человеком, все равно монофизиты. Такое объяснение нашлось, и стало доминирующим в официальной, с претензией на «научность» апологетике греко-халкидонизма. Сформулировать это можно так:

«Монофизитство бывает разное! Не только евтихианство, что признает во Христе лишь Бога. Можно признавать Христа Богом и истинным человеком, и все равно быть монофизитом!».

Вот тут и настает самое время вспомнить о Дамаскине с его определением:

«Вот видите, святой Иоанн ничего не говорит о том, что монофизиты обязательно отрицают человечество Христа! Он ясно говорит, что монофизиты могут быть как православные. Это доказательство того, что монофизитство бывает разным! Были монофизиты, которые считали Христа только Богом. Армянское же монофизитство не такое, но все равно оно монофизитство!».

Что тут скажешь? Теория интересная. Но она никак не объясняет того, что на протяжении веков об армянах говорили как о докетах. Отрицать это не получится, поскольку факт многовековой лжи об «армянах-монофизитах», как не признающих Христа человеком зафиксирован во множестве письменных источников.