tag:blogger.com,1999:blog-34371367124267259742024-03-13T05:23:05.096+02:00«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИСамвел Макян. Главы готовящейся книгиSamuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comBlogger72125tag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-66834160719561236102017-01-01T01:28:00.000+02:002017-02-09T01:30:32.299+02:00Часть I<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<h3 style="text-align: center;">
ИСТОКИ МИФОЛОГИИ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</h3>
<br />
<a href="https://blogger.googleusercontent.com/img/b/R29vZ2xl/AVvXsEinDbG7Hn97PHXw08p9b0G916p8sOaXpZBA9UOjkWeVzNM1e_GfXb7gSGU8DDhgn-WpZJcElbGnioJx2bAI5FrzoLyPbaaI7AmLTY9udXSlZzfIMIvRe23qdGz-lQEQ_wf-ih_AHMePfT92/s1600/d185d0bed180-d0b2d0b8d180d0b0d0bf.jpg" imageanchor="1"><img border="0" height="384" src="https://blogger.googleusercontent.com/img/b/R29vZ2xl/AVvXsEinDbG7Hn97PHXw08p9b0G916p8sOaXpZBA9UOjkWeVzNM1e_GfXb7gSGU8DDhgn-WpZJcElbGnioJx2bAI5FrzoLyPbaaI7AmLTY9udXSlZzfIMIvRe23qdGz-lQEQ_wf-ih_AHMePfT92/s640/d185d0bed180-d0b2d0b8d180d0b0d0bf.jpg" width="640" /></a><br />
<br /></div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-38989629521547947722016-12-30T20:20:00.000+02:002019-01-13T15:30:49.572+02:00Русская Церковь и армяне<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;">«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</span><br />
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"><br />
</span> <span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;">I-1</span></div>
<div style="text-align: center;">
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"><br />
</span></div>
<div style="text-align: center;">
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"> <b>ИСТОКИ МИФОЛОГИИ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</b></span></div>
<div style="text-align: center;">
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"><br />
</span></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000; font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;">Русская Церковь и армяне</span></b></div>
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"><br />
</span> <br />
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
</div>
</div>
<div style="text-align: justify;">
Если не считать тех, кто страдает безразличием ко всему, или, напротив, несет в себе заряд национализма и ксенофобии, русские и армяне обычно проявляют друг к другу доброе отношение, как к представителям народов дружественных и, конечно же, народов христианских. А потому, как для армян, считающих русских своими единоверцами, так и для самих русских, оказывается неприятной новостью то, что конфессиональная традиция Русской церкви имеет о церкви Армянской своё, крайне не лестное мнение.<br />
<br />
<a name='more'></a>К сожалению, доброе отношение русского человека к армянам, именно как к народу христианскому, может начать меняться в худшую сторону с началом изучения им истории церкви, канонов и догматики. Если до того русский мог думать, что армяне православные, уж точно не католики и не протестанты, просто отличаются от русских своим самобытным обрядом и языком богослужения, то по мере углубления в вопрос, человек узнает, что никакие армяне не православные, что они григориане и даже еретики-монофизиты!<br />
<br />
Разные учебные пособия Русской православной церкви, богословские статьи или выступления лекторов-катехизаторов, не только повествуют русскому верующему о еретизме и раскольничестве Армянской церкви, но и выдают на этот счет разного рода подробности.<br />
<br />
У армян, как оказывается, не только богословие еретическое, но и обряды их не правильные. Мало того, что те армяне Христа человеком не почитают, неправильные хлеб и вино на литургии используют, но и жертвы кровавые делают как язычники! Да и вообще, сами они поголовно бездуховные, и чего у них не коснись, все безблагодатное и неправославное.<br />
<br />
Когда же дело доходит до чтения разного рода околоцерковных брошюр или сайтов, или того хуже, до общения с паразитирующими на теме православия проповедниками националистических идеологий, то тут русский человек узнает и о якобы пороках армянского национального характера.<br />
<br />
Армяне, в его воображении, вдруг оказываются и коварными, и лицемерными, и кичащимися своей мнимой мудростью и древностью, при этом глупыми и невежественными, просто не способными понять и принять ясную божественную истину.<br />
<br />
Из всего этого остается лишь сделать вывод, что еретизм, бездуховность и неразумие в армянах заложены едва ли не на генном уровне.<br />
<br />
Апофеозом же такого, с позволения сказать, христианского просвещения, становится невероятная по своей популярности среди русских, фантастическая история о так называемом Благодатном огне. Этот миф повествует о подлости и коварстве армян-монофизитов, возжелавших отнять у православных право получения чудесного огня, но жестко посрамленных Богом, чем лишний раз был доказан их еретизм и безблагодатность.<br />
<br />
Как следствие, верующий русский с такими православными, в кавычках, познаниями,начинает относиться к армянам с определенной настороженностью, а то и с откровенной неприязнью и отторжением!<br />
<br />
Кто-то, кто способен хотя бы отличать национальное от христианского, зная армян в повседневной жизни с положительной стороны, может вполне уважительно относиться к ним, как просто к людям, лишь памятуя, что те заблуждаются в вопросах веры. Но есть и такие, что изливаются своим православным гневом только оттого, что слышат слово армяне.<br />
<br />
Причем явление это отнюдь не новое, но существует с тех пор, как армяне стали известны на Руси. В <b>Патерике печерском</b>, в сюжете о преподобном Агапите (11 век), очень ярко показано, как православным нужно относиться к армянам-еретикам. Вот такая была реакция заболевшего, почитаемого русскими святым Агапита на посещение его врачом армянином:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Как же ты осмелился войти сюда, осквернить мою келию и держать мою грешную руку. Выйди от меня, иноверец и нечестивец!»</span></b>.<br />
<br />
Не сложно представить, какое душевное потрясение может испытать не догадывающийся о своих, якобы ересях человек, ненароком нарвавшийся на подобного преподобного.<br />
<br />
Но не стоит быть уж слишком строгими к таким вот Агапитам, ведь они лишь следовали, и следуют, по сей день, своей официальной церковной традиции. Дело в том, что Армянская апостольская церковь действительно не является православной в русском понимании, поскольку не относится к той конфессии, которой принадлежит церковь Русская, и среди самих русских известна как православие.<br />
<br />
Но это вовсе не значит, что Армянская церковь отдает кому-то на откуп само понятие православия, записывая, сама себя, в не православные, то есть в еретические сообщества. Напротив, Армянская церковь позиционирует себя как хранительницу подлинного православия – той святоотеческой веры, которой держалась до всех расколов некогда единая древняя церковь.<br />
<br />
Мы не станем прямо сейчас выяснять, какая из церковных традиций действительно содержит изначальную правую веру, а какая от этой веры отреклась, и является православной лишь в самоназвании. Что такое православие и кто соответствует критериям православности, нам еще предстоит обсудить в последующих темах этого пространного историко-богословского цикла <b>«Православные» мифы об Армянской церкви</b>.<br />
<br />
Здесь важно отметить только то, что для РПЦ, согласно её конфессиональным канонам и соборным актам, не только Армянская, но и все церкви иных исторических традиций, в том числе и Римо-католическая церковь, являются отпавшими от церкви и переставшими быть церковью еретическими сообществами.<br />
<br />
Армянская же церковь, при всех реально существующих различиях, считает Русскую и все другие традиционные церкви, в том числе и Римо-католическую церковь, составляющими той же единой Вселенской церкви, частью которой является она сама. Поэтому обычный верующий армянин обо всех этих межконфессиональных проблемах попросту может не знать, искренне полагая, что русские являются его православными единоверцами и относятся к нему так же, как он относится к ним.<br />
<br />
Как следствие, попавший в Россию по той или иной жизненной причине армянин, может пойти на богослужение в местную церковь, не подозревая о том, что армяне здесь имеют особый статус, за который их могут подвергнуть шельмованию.<br />
<br />
Решивший же выяснить в чём вина его народа, к своему ужасу может узнать не только то, что армяне богомерзкие нечестивцы, но и множество разнообразных позорных фактов об Армянской церкви и ее учении. После чего у него останется единственный выход, дабы не стать топливом для геенны огненной, – отречься от своей армянской ереси и принять от русских их православие.<br />
<br />
Именно такое, в кавычках, «счастье» обрел уже упомянутый врач армянин, из рассказа о впавшем в истерику Агапите:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«По смерти святого, армянин пришел в Печерский монастырь и сказал игумену: "С этих пор я оставляю армянскую ересь и истинно верую в Господа Иисуса Христа…"»</span></b>.<br />
<br />
И в наше время бывает, что армянин диаспоры, оторванный от своих корней, при этом не отягощенный интеллектом и моральными принципами, не знающий чему на самом деле учит Армянская церковь и не желающий это узнать, может принять на веру мнение своих неожиданно обретенных наставников.<br />
<br />
Восприняв целый букет лжи об Армянской церкви, человек осознаёт себя еретиком и причастником проклятому, отверженному Богом племени, а потому соглашается пройти через унизительный, наполненный всё той же ложью об армянах, так называемый <b>Чин присоединения к православию</b>.<br />
<br />
Теперь он, в своих представлениях, становится православным армянином, провозвестником спасительной наднациональной истины и борцом с гибельными армянскими ересями. Презирая своих, веками страдавших за христианство предков, хуля Христа пребывающего в святой чаше Армянской церкви, новоиспечённый православный свято верует, что этим служит Богу.<br />
<br />
Остается радоваться, что таких, с иронией скажем, счастливчиков, среди армян диаспоры не так уж и много. Ведь, что ни говори, большинство людей всё же нормальные, и не зная, чему учит Армянская апостольская церковь, для начала пытается выяснить это из источников самой Армянской церкви. Для таких армян сложности начинаются уже после того, как они узнают, в чем на самом деле проблема.<br />
<br />
Сравнив всё то, что рассказывают об Армянской церкви её критики, с тем, как обстоит дело в реальности, верующий армянин пытается для себя решить уже совсем другую проблему – как после всей этой псевдоправославной лжи об Армянской церкви, ему относиться к церкви Русской, эту ложь распространяющей?!<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-59605373110063675002016-12-29T20:34:00.000+02:002018-05-21T13:34:40.725+03:00Византийское наследство<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;">«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</span><br />
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"><br />
</span> <span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;">I-2</span></div>
<div style="text-align: center;">
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"><br />
</span></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;">ИСТОКИ МИФОЛОГИИ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</span></b></div>
<div style="text-align: center;">
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"><br />
</span></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000; font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;">Византийское наследство</span></b></div>
<span style="font-family: "georgia" , "times new roman" , serif;"><br />
</span> <br />
<div style="text-align: justify;">
Всякий человек, который хотя бы поверхностно знаком с Евангелием, понимает, что в Церкви Божьей не может быть лжи, и что правое поклонение Богу не сочетается с ложью. Церковь, как собрание верных, по несовершенству людскому может ошибиться в каком-то вопросе, но должна и исправиться, потому что водима Духом Святым, направляющим и исцеляющим. Однако в случае отношения Русской Церкви к армянам, можно видеть не просто непродолжительное заблуждение, а нечто гораздо худшее. В основе негативного отношения РПЦ к Церкви Армянской, лежит более чем тысячелетняя конфессиональная клевета, черпающая себе материал в искажении исторических фактов, в невероятном по своим масштабам богословском подлоге и в банальных бабьих баснях (1Тим.4:7).<br />
<br />
<a name='more'></a>Сегодня, как и тысячу лет назад, редкая богословская статья, что призвана показать русскому человеку, каково оно православие, не обратит внимания своих читателей на «еретизм» армян. Даже если эта статья никаким боком к теме Армянской Церкви не относится, ее автор, объясняя читателям какие-нибудь «догматы», непременно кинет в сторону армян пару комков грязи. Складывается впечатление, что апологетам «православного» богословия ААЦ просто мешает выполнять свою работу. Вероятно, тут срабатывает «правило белой собаки» из армянской поговорки, когда спящая рядом с продавцом шерстью белая собака, самим своим присутствием мешает ему уверять потенциальных покупателей в том, что продаваемая им шерсть самая белая в мире.<br />
<br />
Причиной такого, откровенно нехристианского отношения РПЦ к армянам является ее конфессиональное предание, от которого нельзя отказаться, желая остаться в том самом «православии», к которому посчастливилось не принадлежать Армянской Церкви. Дело в том, что не русские придумали пугать самих себя «армянскими ересями». Это так русских напугали их духовные учителя – греки. Между РПЦ и ААЦ нет противостояния, но оно было между Армянской Церковью и Византийской, от которой русские и приняли веру. Это был самый настоящий религиозно-политический конфликт, спровоцированный не только спорами о правильной вере, но и агрессивным отношением Ромейской империи ко всем христианским народам, которые не соглашались с тем, что истины христианства устанавливаются волею императоров и что всякий, кто не подчиняется кесарю «отпал от Церкви».<br />
<br />
В разделенной Халкидонским собором Византийской Церкви, сторонники этого собора при поддержке государства стремились навязать свою веру всем, кто тот собор отвергал. Империи необходимо было отстоять халкидонскую веру как единственно возможную истину. В этом деле апологетам официального курса, в виду их собственной неправоты и отсутствия реальной аргументации в защиту своего мнения, очернение оппонентов было едва ли не единственным способом представить себя православными. И если в начале разделение проходило исключительно по отношению к халкидонской доктрине внутри самой Византийской Церкви, то впоследствии разделение оформилось по этническому принципу.<br />
<br />
Навязываемый государством халкидонизм закрепился на Востоке за лояльными империи греками (к которым позже присоединились некоторые племена). Все другие древние христианские народы Востока, в том числе и пребывающие вне империи армяне, остались в дохалкидонской вере, недвусмысленно отвергая саму мысль о том, что Церковь Божья как-то зависит от желаний императоров и Римских пап, чье мнение те императоры отстаивали. Поскольку же разделение восточного христианства завершилось по модели «греки против всех остальных», то в имперской Церкви возникла и укрепилась порочная идея, согласно которой все, что не по-гречески, то ересь. Так сирийцы, египтяне, армяне и близкие к ним народы стали «еретиками» для тех, кто само христианство считал «греческой религией».<br />
<br />
Естественно, греки не могли смириться с тем, что большая часть христианских народов Востока не признает их правоты и значимости. Во все века, пока существовала Византия, она всеми способами стремилась навязать свою веру нехалкидонитам. В ход шли и посулы всевозможных выгод, и угрозы. Но не помогли ей не только лукавые обещания, но и попытки обратить восточных христиан в свою веру насилием. И чем больше было попыток «просветить еретиков», тем больше греки развивали свою «православную» мифологию. В итоге вышло как в басне Крылова, когда голодная, но не сумевшая дотянуться до вожделенного винограда лисица, объявила тот виноград незрелым, способным лишь «оскомину набить».<br />
<br />
Что касается русских, то они, как и все другие единоверческие им народы, принимая от Византии веру во Христа, вместе с этой верой, так сказать, в нагрузку, приняли еще и весь букет греческих конфессиональных мифов. Русь, включаясь в религиозное пространство Ромейской империи и становясь духовным вассалом греческих царей, брала на себя обязательство веровать так, как учат христианству греки, и никак иначе. Русские, получив из Византии «православное» предание, не могли выбирать, мол, это мы от вас принимаем, а это нет. Что «великие ромеи» им давали, то они и взяли, свято веруя, что полученное, в целом и без исключений, есть ничто иное, как божественная истина.<br />
<br />
Как уже было сказано, греческая религиозная мифология создавалась не только об армянах, но и обо всех других «неправославных» народах. Но именно армяне и Армянская Церковь стали для русских своего рода «притчей во языцех». В отличие от неведомых русичам сирийцев и коптов, армяне имели контакты с Русью уже на заре образования этого государства и даже имели свою диаспору в Киеве. Римская Церковь, на момент крещения Руси и некоторое время после того, еще была «православной», а потому, все объяснения греков о том, кто такие еретики, сводились исключительно к армянской тематике.<br />
<br />
В итоге, конфессиональные мифы об «отпавших от Церкви еретиках», будучи освященными статусом церковного предания, породили в русском народе самые дикие домыслы и сплетни об армянах и их Церкви. Это была обычная конфессиональная недобросовестность, но, в неофитском сознании русских, она трансформировалась в совершенно безумную идею – «Всяка ересь от армян!». И так повелось, что даже после «отпадения латинян от Церкви», для русских, по-прежнему главными «еретиками» оставались армяне.<br />
<br />
Удивительно, но даже осуждаемые самой Армянской Церковью ереси, русскими стали приписываться армянам. Что говорить о евтихианстве или севирианстве, если армяне оказывались арианами!? Для русских, в их неофитском задоре, для этого было достаточно созвучия слов «армяне» и «арияне». Даже когда русские стали драться друг с другом из-за Никоновских реформ, старообрядческое двуперстие, никогда не практиковавшееся в ААЦ, самым неожиданным образом было объявлено официальной РПЦ «арменской ересью», а главным идеологом старообрядческого раскола, был провозглашен вымышленный персонаж под именем Мартин Армянин!<br />
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
</div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-27106202335706848092016-12-28T00:40:00.000+02:002018-05-21T13:37:03.778+03:00Какая вера, такие и святые<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
I-3</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b> ИСТОКИ МИФОЛОГИИ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Какая вера, такие и святые</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Мифология на тему «еретизма армян», доставшаяся русским как предание от их духовных учителей, представляет собой целый комплекс разнообразных исторических и богословских сюжетов. При этом каждый сюжет известен в разных вариациях и комбинациях, с разной степенью содержания недостоверной информации, от полного вымысла до ложного толкования реальных фактов. Весь этот «кладезь божественной мудрости» разделяется на два основных потока, находя свое место как в церковной истории и догматике, так и в религиозном фольклоре. Хотя, нужно заметить, что некоей четкой границы между двумя этими направлениями «православного» предания нет.<br />
<br />
<a name='more'></a>Дело в том, что, как само церковное учение об «армянских ересях» выходит из глубин народного творчества, так и народное творчество на эту тему распространяется с глубокой верой в то, что это «учение Церкви». Как народ подхватывает и переосмысливает по-своему богословские теории, так и богословы с удовольствием «научно» обосновывают почерпнутое в народном творчестве. Потому не удивительно, что некоторые, народные рассказы, с явно сказочными сюжетами, смогли закрепиться в греко-русской церковной традиции как реальные события, имевшие место в истории, а кое-что из этого даже стало поводом для праздничных богослужений.<br />
<br />
Подается же вся эта «православная» мифология в широком спектре отношения к проблеме самих пересказчиков. Мифы об Армянской Церкви могут передаваться в виде неосознанной подмены фактов, а могут подаваться и в виде сознательной грубой лжи с ругательствами. Общая тональность рассказчика может быть даже сочувственная, с искренним желанием как можно быстрее примирить с собой «многострадальный армянский народ», лишь бы он понял свое заблуждение, покаялся и принял истину. А очень даже может быть и иная тональность, когда армяне самим фактом своего существования ввергают своих «православных» критиков в истерику.<br />
<br />
Как бы это не казалось невероятным, но греческая «православная» традиция грубой лжи и ругательств в адрес Армянской Церкви представлена в неимоверном количестве письменных источников, авторство которых принадлежит как древним писателям, так и современным. Пожалуй, наиболее ярким представителем древних поносителей ААЦ, является преподобный Анастасий Синаит (VII век), который, компенсируя свое невежество буйством фантазии и патологической лживостью, составил несколько трактатов против «монофизитов». К наиболее ярким авторам из современных греков, можно отнести протопресвитера Феодора Зисиса, чьи откровенно истерические нападки на Армянскую Церковь можно объяснить либо глубокой личной неприязнью к армянам, либо его психическим нездоровьем.<br />
<br />
В контексте же Русской Церкви, классическим образцом антиармянской религиозной истерии, является трактат под красноречивым названием «Против армянского зловерия». Это с позволения сказать «творение» принадлежит перу святого Русской Православной Церкви преподобного Максима Грека (XV век), который сам по себе олицетворяет наложение на русскую действительность греческого псевдоправославного религиозного фанатизма. Чтобы оценить уровень «святости» этого человека и ценность его свидетельства, достаточно выделить те реплики, которыми он осыпает армян и их веру:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Армянское зловерие, составившееся из различных ересей, заключает в себе три главнейшие и более других нечестивейшие и мерзкие ереси… Таковы главные их богомерзкие ереси…. Как же проклятые армяне, с проклятым Диоскором … О, какое нечестие и сатанинское умышление! Ради одной этой ереси следует нам гнушаться их совершенно и отвращаться от них… Что после этого скажет безславный Севир со своими последователями, трижды проклятыми армянами…?… Диоскор же и Севир, и их последователи, проклятые армяне… Проклятые же армяне, не первого и второго, но семи Соборов учению противятся: как же нам считать их достойными общения и собеседования с нами? Кто захочет лечить прокаженного, тот сам заразится его проказою… всякая ересь имеет своим начальником Диавола… так и мы вооружим себя против его ополчения и его поборников – богомерзких еретиков…»</span></b>.<br />
<br />
Заканчивает «святой» Максим этот поток словесных нечистот жестким предостережением своим читателям – ни в коем случае не ходить к армянам и не общаться с ними! Таким образом, человек, претендующий на звание праведника, жестоко обманув доверяющих ему людей, лишает их самой возможности узнать непосредственно от армян правда ли все то, о чем он сказал, и этим наконец-то разорвать порочный круг «православной» лжи. Естественно, что при такой жесткой защите верующих от общения с «поборниками Диавола», им не смогла бы помочь апология армянских богословов, даже если бы она тогда до них как-то дошла. Ведь что может сказать «богомерзкий еретик»? Его цель только одна – соблазнить верующего и ввергнуть в вечную погибель!<br />
<br />
Можно бесконечно удивляться тому, но ни древние, ни даже современные борцы с «армянскими ересями» никогда не были озабочены тем, чтоб выяснить – а правда ли армяне веруют так, как об этом думают они. Им это ни к чему! Достаточно того, что такие «знания» даны им их предшественниками, которые как «православные» и тем более «святые» лгать или ошибаться не могли. Никакой недостоверности полученного предания в таком «православии» не допускается, а потому, смело рассказывается не только о чужих «ересях», но и повествуется о неких «исторических» событиях, которые по логике рассказчиков должны убедить всех в силе и правильности их веры. Получается, что «православные» во все века сами сочиняя небылицы об армянах, их вере и их Церкви, сами себе же это рассказывали, сами себя же слушали и сами себе же верили.<br />
<br />
Богословы же и апологеты Армянской Апостольской Церкви, почти полтора тысячелетия слушая ложные обвинения и надуманные претензии «православных святых», никогда не позволяли себе опуститься до такого же уровня по отношению к своим критикам. Они, как например святой Ованнес Саркаваг (XII век), всегда являли пример совсем иного отношения к христианам греко-византийской церковной традиции:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Любим и вожделеваем о единстве Духом Святым, с горечью оплакиваем разъединение, слезами омываемся, вспоминая бывшее единство, но даже и сейчас обнимаем как родных братьев, которые удалились от нас, издали приветствуем единодушие и, слыша столь чрезмерные преувеличения и сплетни о нас, не желаем отвечать им тем же, говоря: Господи! Не вмени им это во грех… А мы не только будем терпеть с благодарением, как удостоившиеся незаслуженного обвинения и враждебности, но и благословим их; увидев голодного, накормим, жаждущего напоим, нагого оденем. Будем добродетельными по отношению к ненавидящим нас, как ученики Кроткого и Человеколюбивого. Будем христианами не только лишь именем и православными догматами, но и исполняющими данные заповеди, ибо каждое дерево познается по плоду своему»</span></b>.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-53734234010238253132016-12-27T00:47:00.000+02:002018-07-07T15:09:51.921+03:00Что с этим всем делать?<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
I-4</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>ИСТОКИ МИФОЛОГИИ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Что с этим всем делать?</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Вопрос – «Что с этим всем делать?» встает не только перед верующими армянами, столкнувшимися с религиозной неадекватностью, имеющей место в российской церковной действительности. Этот вопрос актуален и для нормальных людей в самой Русской Церкви. Рассчитанная на непросвещенного человека конфессиональная ложь, не может так же, как в прошлые века беспрепятственно распространяться и в наше время. Доступность информации и возможность общения представителей разных Церквей делают свое дело. Все больше русских верующих и служителей Церкви в поиске познаний перешагивают через «святоотеческие» запреты и из первоисточников знакомятся с особенностями различных христианских богословских и обрядовых традиций.<br />
<br />
<a name='more'></a>Выглянувшему за пределы своей привычной, но ограниченной греко-византийской церковной традиции, открывается мир удивительного многообразия, распространенной в народах Церкви Христовой. Приходит понимание, что христианство не может и не должно быть однообразно в греко-византийском обряде и богословии, потому как отнюдь не все приняли веру от греков и не все от них зависели. Медленно, но происходит признание того факта, что греки ни чем не лучше и не больше других древних христианских народов Востока, узнавших о едином Боге от самих апостолов. Что у армян, сирийцев и египтян была такая же, как у греков возможность развивать свои церковные традиции в соответствии со своими культурными и ментальными особенностями. <br />
<br />
Возможность познакомиться с подлинной историей других исторических Церквей позволяет не порабощенным конфессиональной пристрастностью представителям РПЦ понять простой факт – Вселенная не начиналась и не заканчивалась в Византии. Что ААЦ – не какой-то мало чего значащий второсортный придаток монополизированной греками Церкви, а ее полноценная и неотделимая часть. Поэтому, тем, кто еще вчера задавался вопросом о непризнании армянами Халкидонского собора, приходится признать и то, что Армянская Церковь вовсе не обязана и никогда не была обязанной принимать все, что придумали у себя греки или латиняне. И это хотя бы потому, что Церковь Армении даже во времена духовного единства с Церковью империи не была пассивным потребителем греко-латинского богословского продукта, но была активным участником догматотворчества, без мнения которого нет и быть не может соборного разума единой в народах Церкви.<br />
<br />
Здравомыслящий человек не может не осознать, что история древнего христианства не завязана на одних только папах и патриархах с их вечными между собой разборками за место в табели о рангах и претензиями на духовное владычество во Вселенной. Что действие Духа Святого – это не то же самое, что воля византийских императоров. Что созванные теми императорами и папами соборы не могли сделать Бога заложником, Который в силу сложившихся порядков просто обязан был там присутствовать и освящать принятые решения лишь потому, что те соборы устраивали пап с императорами и объявлены ими «Вселенскими». В конце концов, когда фобии перед мнимыми «еретиками» отступают, верующий Русской Церкви начинает осознавать, что Вселенская Церковь Божья – это не только их небольшая региональная конфессиональная группа поместных Церквей, обособившихся вследствие распада некогда единой Церкви Византии. <br />
<br />
Такая новая для русских и их единоверцев по греко-византийской конфессии реальность не могла не привести к потеплению межконфессиональных отношений и к сближению Церквей в поиске единства. Официальные встречи богословов и высоких иерархов, пробили брешь в стене многовекового отчуждения между Церквями халкидонской и дохалкидонской богословской традиции, давая надежду на изживание сеющей вражду между христианскими народами «православной» мифологии. Более того, со стороны авторитетных лиц и богословов начинают звучать высказывания, которых еще недавно нельзя было бы и представить со стороны представителей греко-халкидонитских Церквей.<br />
<br />
Так соглашение смешанной межцерковной богословской комиссии в Шамбези, призванной положить конец конфессиональному противостоянию, дала свое заключение:<br />
<br />
<span style="color: #990000;"><b>«В свете нашего Согласованного Заявления по христологии, так же как и вышеприведенных общих положений, мы теперь ясно осознали, что обе семьи </b>(Церквей)<b> всегда сохраняли верно одну и ту же подлинную православную христологическую веру и неразрушенную преемственность Апостольского Предания, хотя они и могли использовать по-разному христологические термины. Именно эта общая вера и преемственная верность Апостольскому Преданию должны стать основой нашего единства и общения»</b></span>.<br />
<br />
Мысля в том же направлении, но уже конкретно об ААЦ, говорил и патриарх Московский Кирилл:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«С Армянской Церковью все очень просто. Сейчас закончился богословский диалог между православными и так называемыми ориентальными Церквами. Вся трагедия взаимоотношений восточных Православных Церквей, к которым относимся и мы, и ориентальных Православных Церквей в том, что между нами различия — в терминологии, а не в сути вероучения. И вот сейчас закончился официальный диалог, и обе стороны через этот диалог заявили о полном православии другой стороны. С догматами у членов Армянской Церкви все в полном порядке»</span></b>.<br />
<br />
Но! Пока что эта положительная тенденция идет вразрез с официальным, освященным на соборах мнением Русской Церкви. Ведь согласно принятой в РПЦ греко-халкидонитской вере, только сама греко-халкидонитская вера есть подлинное православие, а все, кто греко-халкидонизма не исповедуют, те от православия отпали и стали еретиками.<br />
<br />
Естественно, этим обстоятельством успешно пользуются церковные маргиналы, не желающие расставаться с мифами. Любая попытка думающих людей в Русской Церкви хотя бы на неофициальном уровне отказаться ото лжи о Церквях иных исторических традиций, вызывает жесткую внутреннюю оппозицию и обвинения в «ереси экуменизма». Поэтому им приходится демонстрировать чудеса изворотливости, чтобы с одной стороны их не обвиняли в поддержании средневекового мракобесия, а с другой стороны не обвинили в «измене православию» единоверные фанатики и конкуренты из альтернативных русско-православных самочинных юрисдикций.<br />
<br />
Печальный для РПЦ факт тот, что в ней все еще огромное количество людей, не желающих расставаться с ложью и готовых ради сохранения этой лжи на раскол. Парадоксально, но дело доходит даже до того, что некоторые имеющие степень «докторов богословия» церковные деятели в своих «научных» работах говорят об учении Армянской Церкви словами средневековых «святых отцов», вместо того, чтоб как положено ученым пользоваться первоисточниками. То есть, при определенных положительных подвижках в демифологизации веры, многие чада Русской Церкви все еще не готовы к отказу от самообмана, и при встрече с армянином могут обрушить на него поток словесных нечистот.<br />
<br />
Потому, верующим армянам в России или в любой другой «православной» стране, к этому нужно быть готовым. Армянин, наперед знающий хотя бы о том, что его может ждать в русском храме или в некоем «православном» сообществе, не будет застигнут врасплох и ввергнут в шок. Знание реальных исторических причин межконфессионального противостояния и понимание всей богословской несостоятельности «православных» обвинений, поможет верующему армянину не только устоять против соблазна «покаяться в своих ересях» и стать ренегатом, но и суметь заградить уста клеветников.<br />
<br />
Распространителям же неправды об Армянской Церкви все же нужно понять простую истину – ложь всегда в итоге изобличает самого лжеца, хотя по началу от нее страдает жертва. Тем, кто еще не до конца подменил в своей душе веру во Христа верностью греко-византийской конфессии, стоит, в конце концов, успокоиться и осознать, что нет более той империи, которая решала кто православный, а кто еретик. Пора бы вспомнить о Боге и о том, что лжецы всегда кончают плохо, чему доказательство минареты вокруг святой Софии.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-78232829725858811112016-12-01T01:32:00.000+02:002017-02-10T22:47:28.135+02:00Часть II<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<h3 style="text-align: center;">
МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</h3>
<br />
<br />
<a href="https://blogger.googleusercontent.com/img/b/R29vZ2xl/AVvXsEgrxWmtUrPnFR9NWgs8q_hGa1D_-uyP5vXK2sfP9n60nrF6SdO2kj3FhSNyOqn3LdXI-eGKHvs95XuqhunpUINfmoydmmU-GrvzLvLstTkUu-bZpXtnRCw3kILyu5Cz88xV9MVCq-LVrbHY/s1600/%25D0%259A%25D0%25BE%25D0%25BF%25D0%25B8%25D1%258F+image.jpg" imageanchor="1"><img border="0" height="384" src="https://blogger.googleusercontent.com/img/b/R29vZ2xl/AVvXsEgrxWmtUrPnFR9NWgs8q_hGa1D_-uyP5vXK2sfP9n60nrF6SdO2kj3FhSNyOqn3LdXI-eGKHvs95XuqhunpUINfmoydmmU-GrvzLvLstTkUu-bZpXtnRCw3kILyu5Cz88xV9MVCq-LVrbHY/s640/%25D0%259A%25D0%25BE%25D0%25BF%25D0%25B8%25D1%258F+image.jpg" width="640" /></a><br />
<br /></div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-60643817379794959962016-11-30T12:35:00.000+02:002018-08-06T11:12:19.131+03:00Монофизитство и армяне<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-1</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Монофизитство и армяне</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Миф о так называемом монофизитстве в целом, как и его вариация – миф о монофизитстве армян – это, если и не главный, то уж точно самый объемный по содержанию и самый известный среди всех «православных» мифов об Армянской Апостольской Церкви. Так или иначе, этот миф можно считать важнейшим в том смысле, что он является своего рода стволовым мифом, из которого вырастают все другие, распространенные среди русских антиармянские псевдоправославные мифы.<br />
<br />
<a name='more'></a>За тринадцать столетий распространения данного мифа, с тех пор, как в лексиконе халкидонитов появилось само слово «монофизиты», традиция клеить этот ярлык армянам настолько прочно закрепилась в греко-халкидонитской среде, что национальное имя армян едва ли не стало синонимом монофизитства. Даже больше! Традиция эта уже вышла за пределы религиозного сообщества, и некоторые, совершенно нерелигиозные люди, в своей речи без какого либо религиозно-конфессионального контекста, называют армян «армянами-монофизитами», будто монофизитство – такой элемент этнической идентификации, без которого может не быть понятно, о каком именно народе речь.<br />
<br />
Впрочем, это уже признак обычной человеческой глупости, нежели конфессиональной предвзятости или богословской неграмотности. Но сам факт подобного явления говорит о глубине духовной проблемы, порожденной в русском (в частности) обществе «православными» мифами об Армянской Церкви. Но что делать армянам, живущим в этом самом обществе, считающем их «монофизитами»? Прежде всего, нужно изучить проблему, узнать, что такое это самое монофизитство, откуда оно взялось и какое оно имеет отношение к армянам. Это знание непременно поможет армянам диаспоры при необходимости защитить себя и свою Церковь, заградив уста «православным» распространителям лжи.<br />
<br />
Итак, что такое монофизитство, и почему им так озабочены мифоверы? Как следует из самого названия, монофизитство (от греческого моно – «только, только один, единственный» и физис – «природа») – это богословская доктрина, согласно которой в Иисусе Христе признается только одна, единственная природа. И эта единственная природа, согласно общепринятому мнению о монофизитстве, – природа Бога. То есть, монофизиты признают Христа Богом, но никак не человеком, так как в Нем нет человеческой природы. Ну а поскольку правильная христианская вера признает Иисуса Христа и истинным Богом, и истинным человеком, то монофизитство является ересью, то есть лжеучением.<br />
<br />
Монофизитскую ересь также называют евтихианством, по имени, как принято считать, создателя этого учения – греческого архимандрита Евтихия (+после 454). Утверждается, что евтихианство возникло как неадекватная реакция на другую ересь – несторианство, которое не просто признавало в единой личности Иисуса Христа Бога и человека, но разделяло Его на две отдельные личности Бога и человека. Логика та, что в борьбе с лжеучением Нестория Евтихий и его последователи, пытаясь отстоять единство личности Христа, сами впали в иную еретическую крайность, объявив Его только Богом. Евтихию приписывается мнение, согласно которому, во Христе человеческая природа, смешавшись с природой божественной, была растворена как капля уксуса в море, и прекратила свое существование.<br />
<br />
По сути, носящее имя Евтихия учение – это разновидность ереси, известной с первых веков христианства как докетизм. Смысл докетизма (от греческого докео – «казаться») в том, что Христос только Бог, а человеком Он казался. Таким образом, во Христе докетов возможно представлять только одну божественную природу, и в этом смысле названия докетизм и монофизиство представляются полными синонимами. Не называли же древних докетов монофизитами только потому, что в Ранней Церкви никто не был озабочен подсчетами природ, да и вообще никто ни о каких природах не думал. Первым христианам важно было только то, является ли их Господь истинным Богом и истинным человеком в одном лице, либо что-то одно из этого двухсоставного исповедания отвергается.<br />
<br />
Сегодня принято различать докетизм и монофизитство, как ереси гностическую и христологическую, но при осуждении Евтихия на Константинопольском соборе 448 года ему прямо было приписано исповедание докетизма, а конкретно «нечестие Валентина». Живший во втором веке Валентин, был одним из известнейших проповедников гностического докетизма, а поскольку Евтихия объявили последователем его учения, то константинопольского архимандрита прямо причислили к гностикам.<br />
<br />
Такое мнение о своем осужденном соплеменнике было передано греками и армянам, по причине чего в «Исповедании веры» католикоса ААЦ Авраама I (607–615) Евтихий анафематствуется среди прочих знаменитых докетов-гностиков:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Анафематствуем Манеса, и Маркиона, и Бардесана, и Евтихия, которые говорили, что Сын Божий явился в мире призрачно, по подобию и мнимо, и не истинно воспринял тело и душу от Святой Девы и Богородицы»</span></b>.<br />
<br />
То, что монофизитство является ересью докетической, подтверждает и сам, если не автор, то первый из популяризаторов слова «монофизиты», преподобный Анастасий Синаит (+около 701). Именно в его полемических трудах впервые бесспорно появляется этот термин:<br />
<br />
<span style="color: #990000;"><b>«Следует отметить, что монофизиты употребляя </b>[при Евхаристии]<b> потир, предлагают </b>[причащающимся]<b> неразбавленное вино, </b>[то есть вино]<b> без воды, и тем самым ясно изобличают </b>[самих себя] <b>исповедующих, что Христос есть только одно чистое Божество, лишенное всякой примеси плоти и души»</b></span>.<br />
<br />
В контексте рассмотрения «православной» мифологии об армянском монофизитстве, данная цитата Синаита особенно ценна. Хотя слова преподобного Анастасия направлены против монофизитов вообще, касаются они исключительно Армянской Церкви. Известный своим полемическим лукавством (проще говоря, лживостью) Анастасий Синаит, говоря о неразбавленном вине Евхаристии, выставляет как универсальный признак монофизитства армянскую литургическую традицию. Ведь ни в обряде сирийцев, ни у египтян, ни у каких других мнимо монофизитских народов Востока цельного евхаристического вина не используется и не использовалось. Не разбавляют вина только армяне.<br />
<br />
Но в данном случае совершенно не важно, отчего у Синаита такие обобщения. Важно то, что перед нами древнейший пример письменной фиксации «православного» мифа о монофизитстве армян. Во многом благодаря популярности среди халкидонитов писаний Анастасия Синаита, миф об армянах-монофизитах прочно прописался в их конфессиональных преданиях. Этот миф передаваясь через века, успешно дожил до наших дней, и теперь любой неофит от «православия», понятия не имея, чему на самом деле учит Армянская Церковь, прочитав какую-нибудь низкопробную статью о монофизитстве, уверенно скажет, что армяне евтихиане, потому что считают Христа только Богом, в Котором нет даже примеси человечества.<br />
<br />
Впрочем, в последние времена по объективным причинам «православный» миф о монофизитстве армян, как и в целом представления халкидонитов о монофизитстве, претерпели существенных изменений и обогатились вариациями. В наш век доступности информации и прямого общения богословов разных христианских традиций становится все сложнее продолжать лгать о том, как «армяне вслед Евтихию признают Христа только Богом, и не хотят признавать Его человеком».<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-30594861798371265562016-11-29T12:42:00.000+02:002018-05-21T17:24:16.631+03:00Парадокс «армянского монофизитства»<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-2</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Парадокс «армянского монофизитства»</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Поистине удивительной ересью оказывается монофизитство! Разве не странно, что Древневосточные Церкви известные среди русских как монофизитские, а именно – Церкви Армянская, Коптская (Египетская), Эфиопская, Сирийская и Индийская, отказываются признавать монофизитство своим учением? Разве не удивительно, что те, кто, будучи приверженцами монофизитского учения и должны были бы отстаивать это свое учение как истинное, открещиваются от него и настаивают, что никакого монофизитства не исповедуют? Если армяне монофизиты, и считают свою веру правильной, то почему они отказываются признать себя монофизитами? Налицо очевидный парадокс!<br />
<br />
<a name='more'></a>Адепты «православной» веры в армян-монофизитов объясняют данное противоречие тем, что армяне не желают признавать себя еретиками. Однако это объяснение лишь выдает малоумие того, кто такое объяснение придумал. Было бы нонсенсом, если бы хоть кто-то считал свое религиозное учение неправильным и поэтому стыдливо отказывался признавать его как свое. Объективная истина состоит как раз в том, что даже самый отпетый сектант с самым еретическим учением не может считать свое учение ложным, и на обвинения в ереси никогда не додумается отрицаться того, во что верит. Например, если учение секты так называемых «пятидесятников» признается ортодоксальными Церквями диким лжеучением, то сами «пятидесятники» из-за этого не отрекутся от своего учения и не скажут, что их учение – не их учение.<br />
<br />
Впрочем, ходить за примерами к сектам и не нужно. Очень уместен пример зеркального отношения Армянской Церкви к халкидонизму. Так если исповедуемое в Русской Церкви диофизитство почитается ересью нехалкидонитами, что есть правда, то открещиваются ли русские от своего исповедания? Возмущаются ли они тем, что армяне их ложно или некорректно назвали диофизитами? Наоборот! Скорее русские возмутятся тем, если кто-то вдруг надумает отрицать диофизитство РПЦ. Русские будут настаивать, что они именно диофизиты, потому что приняли от греков веру в «дио физис», то есть в две природы во Христе – божественную и человеческую. Ведь именно в этом для них состоит воспеваемое в веках их греко-византийское православие!<br />
<br />
Так почему же армянам, если они монофизиты, по тому же принципу не защищать свое монофизитство? Почему им не пропагандировать свою веру в «моно физис», настаивая, что в этом истина, а всякий, кто не монофизит, тот в ереси? Верующим Армянской Церкви «православные» мифоверы говорят: «Вы монофизиты!», а они в ответ: «Нет, мы не монофизиты, мы сами анафематствуем монофизитство как ересь». А им снова и снова: «Можете не отнекиваться, мы знаем, что армяне монофизиты!». И так века за веками, по сей день! То есть, тут с «армянским монофизитством» предстает уникальнейший в истории религий и крайне запущенный случай. Только запущенный он не для армян, а для их «православных» критиков.<br />
<br />
Объективная реальность такова, что вопреки почти полутора тысячелетней лжи об армянах-монофизитах, Армянская Апостольская Церковь не отрицает человеческой природы в Иисусе Христе, и, конечно же, признает Его не только истинным Богом, но и истинным совершенным человеком, во всем ставшим как мы, кроме греха. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть вероисповедальные и богослужебные тексты Армянской Церкви, важнейшими из которых являются Символы веры. Вот о чем свидетельствует литургический Символ веры ААЦ, в основе которого лежит Символ Никейский:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Что ради нас людей, и нашего ради спасения, сошел с небес, оплотился, очеловечился, родился совершенным от Марии святой Девы Духом Святым. От Которой получил тело, душу и дух, и все, что есть в человеке, истинно и несомненно»</span></b>.<br />
<br />
О том же говорит и Символ веры Григора Татеваци (14 век):<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Веруем в одну из трех личностей Бога Слово, рожденного от Отца прежде вечности. Во времени сошел в Богородицу Деву Марию, и принявшее от кровей Ее соединил со Своим божеством. Девять месяцев ограничил Себя в утробе непорочной Девы, и стал Бог совершенный человеком совершенным, душою, духом и телом»</span></b>.<br />
<br />
Нигде, ни в одном тексте Армянской Церкви нет даже намека на то, что во Христе нет человеческой природы, что Христос не человек, или хотя бы не совсем человек. Изучив христологию ААЦ, свободный от конфессиональных комплексов и фанатизма исследователь признает, что даже при исторически обусловленном расхождении в богословской традиции халкидонитов и нехалкидонитов, исповедание веры Армянской Апостольской Церкви никак не вяжется с монофизитской ересью. Потому можно смело утверждать, что всякий, кто, зная чему на самом деле учит ААЦ, называет ее монофизитской, является банальным лжецом.<br />
<br />
Но и это еще не все! При сравнении христологии ААЦ с христологией греко-халкидонитской, вскрывается весьма неприятная для «православных» мифоверов правда. Вопреки всем сказкам об армянах-монофизитах на поверку оказывается, что именно армянское богословие признает человечество Господа полным и совершенным, в то время как доставшееся русским от греков учение, при всем его диофизитстве, признает Христа человеком лишь с серьезными оговорками. Это может показаться невероятным, но при нейтральном и строгом взгляде на богословие греко-халкидонитов, их Христос не может быть воспринят как реальный человек, такой как мы, но понимается лишь как некая «безыпостасная человеческая природа», которая совершенно непонятным образом приводится в бытие божественной ипостасью Логоса. То есть, Христос халкидонитов является только божественным существом, но никак не человеческим, что, по мнению армянских богословов, если не отрицает совершенно, то умаляет человечество Господа.<br />
<br />
Впрочем, здесь не стоит целью разбор халкидонитской христологии. Тем более не стоит цели доказать, что в сравнении с Армянской Церковью скорее греко-халкидонизм имеет серьезные основания быть обвиненным в подспудном монофизитстве. Здесь важно отметить только то, что халкидонитская апологетика равно мифологична как по отношению к другим христианским традициям, так и по отношению к собственной вере. По большому счету, верующие РПЦ являются заложниками своей конфессиональной мифологии. Признав, что армяне не монофизиты, русские и их единоверцы помимо своей воли признали бы, что их «Вселенское Православие» лгало полтора тысячелетия! Решившись официально изменить свое отношение к Армянской Церкви, Русской Церкви пришлось бы покаяться в грехе многовекового лжесвидетельства ее конфессии.<br />
<br />
Такое покаяние было бы естественно для христиан, но это определенно невозможно в греко-халкидонизме, с его претензией на статус «Единственно Истинной Православной Церкви». Прецедента тому нет, и создавать его наследникам Византии не хотелось бы. От этого русские и все другие народы, что от греков приняли веру в уникальность и непогрешимость их «православия», могут потерять эту веру. Признать факт полутора тысячелетней лжи – это все равно, что самим поставить клеймо на свою церковную традицию, вызвав вопросы относительно всего остального, чему греко-халкидонизм учит. Более того! Публично признанный статус оклеветанных, но сохранивших правильную веру возвысит над греко-византийской конфессией Церкви древневосточных православных традиций, к которым относится Армянская Церковь.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-81644419495449821262016-11-28T12:49:00.000+02:002018-06-29T19:27:35.468+03:00Монофизитство в Армянской Церкви<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-3</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Монофизитство в Армянской Церкви</span></b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Так как же оказались армяне для греков, а через них и для русских монофизитами, если не только исповедуют Христа истинным человеком и истинным Богом, но и полтора тысячелетия анафематствуют Евтихия и его, как считается, учение? Это такое печальное недоразумение? Или чей-то коварный умысел? Может быть, все же, дым не без огня? Не может же быть ложью все, что писалось и поныне пишется о монофизитстве и армянах? Чтобы знать, как же в действительности обстоит дело с «армянским монофизитством» и выяснить, на самом ли деле эта ересь имеет какое-то отношение к армянам, всего-то нужно, что обратиться к реальной истории Армянской Церкви.<br />
<br />
<a name='more'></a>Притом что доставшаяся нам всем от Византии история с Евтихием, «его учением» и «его последователями» отдает отчетливым душком конфессионального подлога, все же существование в постхалкидонской церковной среде монофизитства, именно как докетической или условно докетической христологической доктрины, не является мифом. В разных местных Церквях Византийской империи, на волне противостояния халкидонскому диофизитству, действительно появились маргинальные группировки и отдельные персонажи, веровавшие в то, что Христос не был человеком, или не был им в подлинном смысле. Богословы в той или иной форме утверждавшие, что Христос не такой же, как мы человек, были по всей Византии, и, конечно же, вирус этой ереси не мог не проникнуть оттуда в соседнюю Армению.<br />
<br />
Но речь здесь идет не о том, о чем повествуется в «православных» историях, согласно которым после Халкидонского собора монофизитство было официально принято в Церквях Сирии и Египта, после чего от «сирийских монофизитов» ересь приняла ААЦ. Вопреки этим мифам Сирийская и Египетская Церкви никогда не были монофизитскими. Да и Армянская Церковь никогда не меняла своего учения, безвольно перенимая от кого-то что-то, но на каждую богословскую проблему всегда имела свое авторитетное мнение. Речь здесь идет о возникновении альтернативных официальному церковному учению еретических течений. Ведь не одно и то же – появление в Церкви некоей ереси и реакция на эту ересь Церкви в ее соборном разуме.<br />
<br />
Хотя, конечно же, факт отвержения Армянской Церковью обсуждаемой ереси не сильно останавливает не чистых разумом «православных историков». За отсутствием реальных фактов, подтверждающих монофизитство ААЦ, им приходится использовать конфессиональную мифологию, а при необходимости и дополнять ее собственными вымыслами. Именно этот порочный принцип был использован известнейшим в России патрологом и раскольничьим «епископом» Григорием Лурье в созданной им глубоко лживой теории «актистизма Армянской Церкви». При этом в своем повествовании Лурье путает имена некоторых реальных исторических лиц и приписывает махровое монофизитство тем богословам ААЦ, которые сами были непримиримыми борцами с монофизитством.<br />
<br />
История ААЦ сохранила сведения о появлении в Армении во второй половине седьмого века нескольких оппозиционных исповеданию Армянской Церкви богословов-докетов, вождем которых был Саргис Майрагомеци. Взгляды Майрагомеци и его последователей были сформированы под влиянием распространенного в Византии радикального юлианизма – учения о природной, то есть изначальной, не связанной с обожением при оплощении нетленности плоти Христовой. Наиболее маргинальные юлианиты, которых прозвали актиститами (от греческого актистон – несотворенное), считали тело Христово нетварным и небесным, что и наводило на их учение небеспочвенные подозрения в докетизме.<br />
<br />
Но сама Армянская Церковь, в лице своих знаменитейших богословов той эпохи, таких как Теодорос Кертенавор, католикос Ован Одзнеци (717–728) и Хосровик Таргманич, бескомпромиссно боролась с этой ересью, не позволив носителям близких к монофизитству представлений выйти из рамок оппозиционной и репрессированной группировки. В 726 году, в стремлении Армянской Церкви охранить чистоту ее веры, монофизитство в числе других еретических доктрин было снова (после анафемы Евтихию в пятом веке) официально предано анафеме на Маназкертском поместном соборе:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Если кто не будет исповедовать Бога Слово воистину оплотившимся от святой Девы, то есть воспринявшим от Нее нашу природу, душу, тело и разум без повреждения, а скажет, что Христос явился в воображении и по уподоблению – да будет анафема… Если кто не будет исповедовать Христа истинным Богом, по неизреченному домостроительству равным Отцу и Духу, а также совершенным и истинным человеком, равным Матери и нам, кроме грехов – да будет анафема»</span></b>.<br />
<br />
Изложенная в знаменитых десяти анафематизмах против всех ересей, вера Маназкертского собора о совершенном божестве и совершенном человечестве Христа по сей день неизменно хранится Армянской Апостольской Церковью. Эти соборные анафематизмы начала восьмого века однозначно отвергают не только древнюю «православную» ложь о том, что ААЦ монофизитская, но и ложь культивируемую с недавних пор, когда некоторые представители греко-халкидонизма убедившись в отсутствии в ААЦ монофизитства, стали утверждать, мол, Армянская Церковь «раньше была монофизитской, но в последнее время под влиянием православия отошла от монофизитства и почти приблизилась к православию».<br />
<br />
Подтверждая факт непродолжительного существования маргинальных групп монофизитов в древних восточных Церквях, все же приходится жестко отвергать «православную» ложь о том, что существует или существовала когда-то такая широко распространенная по миру ересь, причем в виде официально принятого в каких-то поместных Церквях учения. Приходится отвергать и все многочисленные рассказы халкидонитских горе-историков о том, что патриарх Александрийский Диоскор был монофизитом, что его антидиофизитский Второй Эфесский собор был монофизитским, что против монофизитства был созван Халкидонский собор и что после Халкидона монофизитство распространилось во всех Восточных Церквях от Египта до Армении.<br />
<br />
Все это мифы, как миф и то, что только в контролируемой Константинопольским кесарем и Римским папой имперской Церкви сохранилось в апостольской чистоте и развилось, видимо тоже в апостольской чистоте, православие. Халкидонитский конфессиональный миф потому и миф, что является псевдоисторическим повествованием, основанным не на фактах, а на вере в домыслы, откровенную ложь и голословные утверждения идеологов этой конфессии. Древние создатели «православных» мифов не боялись лгать, потому что сказанное ими не было рассчитано на критику со стороны, но лишь было призвано подтвердить правоту халкидонизма в глазах его же приверженцев. Поэтому сегодня, когда правда о богословии ААЦ становится доступной всем интересующимся, апологетам греческого «православия» приходится оправдывать своих духовных предшественников, объясняя, почему они не лжецы.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-4080133500495792792016-11-27T12:56:00.000+02:002018-06-29T19:31:24.704+03:00Святоотеческое учение об одной природе Христа<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-4</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Святоотеческое учение об одной природе Христа</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
В своем неуемном желании выставить армян еретиками, адепты религиозной веры в «монофизитов», в ответ на исповедание Армянской Церкви подлинного и совершенного человечества во Христе продолжают выискивать себе аргументы уже по принципу «не мытьем, так катаньем». Они могут возразить, мол, не сами ли армяне говорят, что природа Христа одна? Как же они, исповедуя одну природу, не монофизиты? Как они анафематствуют монофизитство и признают человечество Христа, если отвергают Халкидонский собор, как раз для того и созывавшийся, чтоб осудить монофизитство и утвердить веру во Христа как в Бога и человека? Ведь логика подсказывает, что, отвергая две природы – божественную и человеческую, армяне отвергают человечество во Христе.<br />
<br />
<a name='more'></a>Однако построенная на противопоставлении диофизитства и отрицания человечества Господа логика является лукавой. Утверждение, по которому «кто не диофизит, тот монофизит», так же лукаво, как и утверждение «кто не алкоголик, тот наркоман». Не менее лукав применяемый к представлениям о количестве природ во Христе примитивный в своем материализме принцип «банан либо один, либо бананов два», в соответствии с которым выражение «одна природа» может пониматься только как исповедание одной божественной природы и отказ от исповедания человечества Христа. Именно такая порочная логика и такие принципы не позволяют апологетам халкидонитского диофизитства оценить саму суть христологии Армянской Апостольской Церкви.<br />
<br />
Да, Армянская Церковь, равно как и другие Древневосточные Православные Церкви исповедует одну природу Христа. Это действительно факт. Но это вовсе не означает, что речь идет только о божественной природе, а человечество Христово отрицается. Тем более это не означает, что ААЦ, в противление халкидонитской вере, отвергла изначальную православную истину и приняла новодельное учение. Как бы тому не противились халкидониты, заменяя реальную историю мифами, все на самом деле обстоит с точностью до наоборот! Христология единства природы Бога ставшего человеком, не только древнее халкидонизма, но и являлась до Халкидона официальным учением самой Церкви Римской империи. Учение о единоприродии, говоря проще, учение о единстве Самого Христа, освящено Третьим Вселенским собором в Эфесе (431), осудившем, не некое карикатуризированное и оболганное той же «православной» мифологией несторианство, но осудившем именно диофизитство.<br />
<br />
Согласно дохалкидонскому святоотеческому богословию, исповедание двух природ во Христе без признания их реального единства вносит в Христа разделение и наводит подозрение в исповедании двух Сынов. Древние православные отцы настаивали, что во Христе несомненно и неизменно соединились божественная и человеческая природы, но, дабы избежать разделения на отдельных Бога и человека, необходимо было признание единства Его природы в оплощении. Именно поэтому об уже состоявшемся природном соединении говорится не как о двух природах, но как об одной, единой. Только исповедание природного единства допускает и исповедание единства ипостасного, и как итог – исповедание одного, единого лица Бога оплотившегося, Который есть Христос. Таким образом, христология единоприродия направлена не на отрицание или умаление человечества Христова, а исключительно на утверждение Его единства.<br />
<br />
Обо всем том же говорит богословие Армянской и других древних восточных Церквей, которые в представлениях мифоверов являются монофизитскими. Ирония сложившейся в «православных» головах картины состоит в том, что если Армянская Церковь является монофизитской, то такой же монофизитской оказывается и вся греко-латинская имперская Церковь вплоть до Халкидона. Стало быть, даже великие отцы Церкви почитаемые самими халкидонитами как Столпы Веры должны были бы быть признаны монофизитами, ибо они даже не подозревали, что диофизитство – это православие, из-за чего не стеснялись и не боялись исповедовать христологию единоприродия. В доказательство того, что они именно это и исповедовали, можно привести цитаты из работ таких авторитетов древнего христианства, одно слово и сами имена которых перевесят всю полутора тысячелетнюю болтовню апологетов диофизитства. <br />
<br />
Вот как о единстве Христа пишет святой Иоанн Златоуст (397–404) в своем толковании на слова «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение»:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Не отделяйте Его Божества от Его человечества; не будьте злыми разлучниками неразлучимого; не разъединяйте человечество Его от Его божества, потому что по соединении оно с ним нераздельно и неслиянно. Не разделяйте того, что в Нем соединилось, но познавайте то, что в Нем есть… Никакого ведь нет в Нем разделения между плотью и божеством; все Богоприличное и человеческое мы исповедуем и возводим к единому лицу и единой ипостаси и природе оплотившегося Бога нашего Иисуса Христа»</span></b>.<br />
<br />
Интересное определение природного единства Христа, как «двоякого», но все же одного естества, предлагает один из великих учителей Церкви четвертого века святой Ефрем Сирин в своем произведении «Слово на еретиков. Притча о бисере»:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Двух естеств причастен многоценный бисер, чтобы показать собой Христа, потому что Он, Слово Божие, родился от Марии человеком. Не новое стал иметь естество, потому что соделался не другого какого рода живым существом. В совершенстве имеет двоякое естество, так что не утратил двух естеств. Не первое естество, Бог, одно явилось на земле, и не второе, человек, одно взошло на небо»</span></b>.<br />
<br />
О единстве природы Христа говорил и святой Афанасий Великий (326–373), например в своей книге «Об оплощении Господа нашего Иисуса Христа»:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Но единый по естеству истинный Христос неописуем человеческим разумом, как вы на то осмеливаетесь в своей кичливости. Ни пророк, ни апостол, ни один из Евангелистов не сказал того, что вы предприемлете говорить, утратив всякий стыд в душе»</span></b>.<br />
<br />
Этот труд Афанасия Александрийского имеет особую апологетическую ценность в противостоянии с диофизитами, поскольку он направлен против мудрствований еретика Аполлинария, который для диофизитов является кем-то вроде предтечи монофизитов, и именно его авторству приписывается ими знаменитая святоотеческая формула Александрийской богословской школы «Едина природа Бога Слово оплощенная». Идеологи халкидонизма прямо называют эту формулу «аполлинаристской», а использование ее Афанасием отрицают и называют «аполлинаристским подлогом». Поскольку же последующие отцы в своем исповедании единоприродия ссылались на своего великого предшественника, апологеты диофизитства утверждают, что делали они это по ошибке, приняв еретическую фальшивку за мнение Афанасия. Как мифоверам удается приписать Аполлинарию авторство послания с изобличением его самого, остается большой «православной» загадкой.<br />
<br />
И, все же, выше упомянутые и некоторые другие отцы, в чьих трудах встречаются утверждения о единстве природы Христа, жили до начала христологических споров, а потому их не так много, и мнение об обсуждаемом предмете не так актуально, как мнение того, кто сам участвовал христологическом противостоянии и приобрел славу величайшего защитника православной веры против разделяющих Христа еретиков. Речь святом Кирилле Александрийском (412–444), который в полемике с Несторием Константинопольским (428–431) и его диофизитствующими сторонниками стал главным идеологом и защитником учения единства природы Бога Слово оплощенного. Через все богословские работы Великого Кирилла красной нитью проходит идея борьбы с диофизитством и защиты против него православной христологии единства Христова:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Слепец же прозревший видел Его не в чистом, или бесплотном, а в нашем, человеческом, образе и уверовал в увиденного им не как в сына, соединенного с другим сыном, но как в Единого по естеству и по истине, не без плоти воссиявшего для земнородных»</span></b> (На святой Символ).<br />
<br />
<span style="color: #990000;"><b>«Украшение же и многообразная красота в ней </b>(Церкви) <b>есть Христос, единый по естеству, но во многих и различных образах мыслимый, как, например, чтобы не ходить далеко, в крученном виссоне: ибо, будучи тонким и бестелесным по естеству, рожденное от Бога Отца Слово некоторым образом скручено чрез сплетение как бы с плотью»</b></span> (О святой скинии, что она была образом Церкви Христовой)<br />
<br />
Не безынтересно утверждение святого Кирилла и о том, почему нельзя говорить о двух природах уже в соединении:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Α уж более-то всего нельзя говорить ο двух после единения и принимать в мысли каждого по отдельности. Напротив, следует знать, что хотя ум и созерцает некое различие природ – совсем ведь не то же самое Божество и человечество – вместе с этим в размышлении ο них он принимает и соединение обеих в единство»</span></b> (Ο вочеловечении Единородного).<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-60241990975353130632016-11-26T13:03:00.000+02:002018-06-29T12:43:14.010+03:00Кирилл Александрийский о сочетании двух природ в одну<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-5</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Кирилл Александрийский о сочетании двух природ в одну</span></b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Христология святого Кирилла Александрийского, изложенная им в многочисленных письменных документах, однозначно утверждает единство природы Христа, как Бога Слово оплощенного, чем попросту противоречит диофизитству. Ведь отличие между христологиями халкидонитов и нехалкидонитов вовсе не в признании или не признании двух природ. Разница в признании или не признании соединения божества и человечества, как единства природы Бога очеловечевшегося. Вот как свое понимание соединения двух природ и природного единства во Христе, излагает святой Кирилл в послании Акакию Мелитенскому, объясняя ему, почему само по себе признание двух природ не противоречит его, отнюдь не диофизитскому исповеданию:<br />
<br />
<a name='more'></a><b><span style="color: #990000;">«Хотя мы и сказали, что произошло единение двух естеств, однако ясно признаем одного Христа и одного Сына и одного Господа… Поэтому уразумев, почему один только есть Сын и Господь Иисус Христос, утверждаем, что два естества соединились; и верим, что после этого соединения, как бы уничтоживши разделяемость надвое, пребывает одно естество Сына, как единого, но вочеловечившегося и воплотившегося»</span></b>.<br />
<br />
То, как можно единство двух природ понимать в виде единой природы, святой Кирилл любил показывать по аналогии единства природы человека, который из души и тела. Две природы в человеке – плотская и духовная, тленная и нетленная, смертная и бессмертная, не изменяясь сами, в соединении образуют одну природу человека. Эта аналогия была особенно актуальной, когда диофизиты обвиняли Кирилла Александрийского в смешении двух природ. Пример человека доказывал, что никакого смешения в природном единстве нет. Один из многочисленных примеров Кирилловой аналогии с природой человека мы можем видеть в его полемическом сочинении «О том что Христос один»:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«крайне пустословит тот кто говорит, что когда мы исповедуем oдну природу Бога Слова воплощенного и вочеловеченного, мы допускаем смешение или слияние. Никто не сможет обвинить нас в этом силою верных аргументов… Если они думают, что неизбежно смешение и поглощение по той причине, что природа человека ничтожна перед превосходством божества, мы снова ответим им «заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией»… Разве мы не говорим, что человек, как мы с тобой, один и природа его одна, хоть он и не является однородным, а действительно составлен из двух, души и тела?»</span></b>.<br />
<br />
Довольно таки обстоятельно Кирилл Александрийский объясняет образ соединения двух природ в одну по аналогии с двойственной природой человека в своих посланиях к Суккенсу Диокесарийскому, в ответ на его недоразумения:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Ваше совершенство спрашивает меня: надо ли о Христе говорить одна природа или нет? И мы сочли нужным по этому сказать следующее. Вдумываясь, как я сказал, в образ вочеловечения, мы видим, что две природы сошлись друг с другом в неразрывном единстве неслитно и непреложно, поскольку плоть есть плоть, а не Божество, даже когда она стала плотью Бога, равно как и Слово есть Бог, а не плоть, хотя по домостроительству Он и сделал плоть Своею собственною. Так вот, если мы будем понимать так, то нисколько не нарушим стечения в единство, хотя и говорим, что оно произошло из двух природ. Однако после единения мы не отделяем природы одну от другой и не рассекаем на двух Сынов Единого и Нераздельного, но утверждаем, что есть один Сын и, как изрекли отцы, одна природа Слова воплощенная. Таким образом, хотя и мы утверждаем, – насколько это касается мысленного представления и лишь созерцания очами души того, как вочеловечился Единородный, – что есть две природы, которые соединились, но один Христос, Сын и Господь, вочеловечившееся и воплотившееся Слово Божие. И если угодно, возьмем в качестве примера наш собственный состав, который делает нас людьми. А именно, мы составлены из души и тела и видим две природы, одну – души, другую – тела, но из той и другой [природы] вследствие их соединения – один человек»</span></b>.<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Снова искривляющие прямое не заметили, что поистине есть одна природа Слова воплощенная… Говоря так, мы никоим образом не выражаем ни смешения, ни слияния, ни другого подобного этому, – да и почему это непременно должно вытекать из сказанного? Ведь даже когда мы говорим, что Единородный Сын Божий, воплотившийся и вочеловечившийся, один, Он через это не смешался, как им кажется, и, конечно же, не перешла в природу плоти природа Слова и природа плоти – в Его природу. Но пусть у Него сохраняются и усматриваются особенности каждой природы, согласно только что представленному нами рассуждению, несказанно и невыразимо став единым, Он все же явил нам одну природу Сына, только, как сказал я, воплощенную. Ведь не только о простых по природе [существах] можно в прямом смысле сказать «один», но и о тех, которые собраны воедино через составление [природ], чему пример – человек, состоящий из души и тела»</span></b>.<br />
<br />
Наиболее подробно святой Кирилл объясняет христологию единоприродия в послании к пресвитеру Евлогию, отвечая своему единомышленнику по поводу подписанного им примирительного и компромиссного «Согласительного исповедания» <span style="background-color: white; font-family: "georgia" , "utopia" , "palatino linotype" , "palatino" , serif; font-size: 17.6px;">(433) </span>с «восточными», то есть с антиохийцами-диофизитами. Кирилл объясняет, что, исповедуя единство природы Христа, он из снисхождения к негибкому уму бывших последователей Нестория, не требует того же от них, ограничившись лишь их отречением от крайностей своего низвергнутого вождя. Здесь же александрийский святитель указывает на реальность природного соединения, как на главное отличие между его христологией и диофизитством. Также он отвечает на обвинения его в ереси аполлинаризма, под чем диофизиты понимали исповедание единоприродия, как якобы предполагающее непременное смешение и слияние природ:<br />
<br />
<span style="color: #990000;"><b>«Приняв исповедание, составленное восточными, некоторые говорят: от чего епископ александрийский терпел и даже хвалил их, когда они признают два естества? Последователи же Нестория стараются доказать, что и он тоже самое думает, и таким образом увлекают на свою сторону мало понимающих дело… он </b>(Несторий)<b> хотя и признает два естества, определяя различие плоти и Слова Божия (ибо другое естество Слова и другое плоти), однако не допускает соединения подобно нам. Ибо мы, соединяя их, исповедуем одного Христа, одного и того же Сына, одного Господа, и называем поэтому одно естество Бога воплощенное. Нечто подобное можно сказать и о всяком человеке. Ибо и он состоит из различных природ, то есть из тела и души. Хотя разум и созерцание и доставляют понятие об их различии, однако, соединяя их, мы составляем одну природу человека. Почему допускать различие естеств, не значит одного Христа делить на двух. А так как все восточные думают, что мы православные следуем мнениям Аполлинария и допускаем смешение или слияние естеств (такого рода названия сами они употребляют), так что Бог Слово перешел в естество плоти, или плоть превратилась в естество божества: то мы сделали им снисхождение, не для того, чтобы они разделили одного Христа на двух (да не будет), а чтобы только сознали, что не произошло ни слияния, ни смешения, но что плоть осталась плотью, как заимствована от жены, и Слово пребыло Словом… Итак, если мы называем соединение, то говорим этим, что оно есть соединение плоти, разумеется, одаренной разумной душой, и Слова. Так понимают и те, которые называют два естества. И уже после того, как допущено единение, соединенное больше не разделяется, а один уже Христос, и одно Его естество, именно – как Слова воплощенного»</b></span>.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-26494670392724270202016-11-25T13:10:00.000+02:002018-06-29T12:34:44.864+03:00Халкидонитское недоразумение с «Кириллом-диофизитом»<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-6</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Халкидонитское недоразумение с «Кириллом-диофизитом»</span></b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Приводя святоотеческие свидетельства об образе соединения во Христе двух природ и признания их единства как одной природы Бога оплощенного, богословы Древневосточных Церквей задаются закономерным вопросом – если халкидониты считают их монофизитами, то почему же Кирилл Александрийский и другие великие отцы Церкви для них не монофизиты? Ответы на этот вопрос, как это бывает в «православной» апологетике по всем без исключения вопросам, разнятся в зависимости от личных представлений отвечающего. Общий у них лишь исходный тезис, преподносимый как не обсуждаемая аксиома: «Дохалкидонские святые отцы, в том числе и Кирилл, были диофизитами!». Продолжение же может быть любое, от: «Вы все врете, отцы этого не писали!», до: «Отцы это писали, но вы неправильно их понимаете!».<br />
<br />
<a name='more'></a>Игнорируя факт официального исповедания Церковью дохалкидонской эпохи природного единства Христова, апологеты халкидонизма любят выцеживать из цитат древних отцов, упоминания о двух природах. Это делается с целью представить все православное богословие Церкви до Халкидона диофизитским. Обычно, из весьма ограниченного списка отцов Церкви творивших еще до Эфесского собора, предлагается некоторое количество цитат, где упоминаются слова «две природы», прямо или даже косвенно. При этом не берется в расчет ни общий смысл цитаты, ни сама тема, которую освещал цитируемый автор. Естественно, особый интерес для верующих в изначальное диофизитство Церкви представляют труды Кирилла Александрийского, поскольку именно он является главным теоретиком и защитником православной христологии.<br />
<br />
Так уж сложилось в силу исторических обстоятельств, что самими халкидонитами Кирилл Александрийский признается святым и великим богословом. Это значит, что его учение не может пониматься ими как противоречащее диофизитству. В мифологизированной церковной истории халкидонитов «православный диофизит» Кирилл борется с ересью Нестория, которое что угодно, только не диофизитство. Апологеты халкидонизма попросту отрывают святого Кирилла от его же богословия, зачисляют в ряды тех, против кого он всю жизнь боролся, и объявляют этаким «халкидонитом до Халкидона». Настоящих же сторонников и защитников подлинного Кириллова богословия они считают «впавшими в новодельную ересь монофизитами». Это один из историко-доктринальных подлогов, коими так богато греко-византийское «православие».<br />
<br />
Отрицая недвусмысленные высказывания Кирилла о единстве природы Христа, халкидониты увлеченно выискивают диофизитство в его трудах, полагая достаточным для этого самого упоминания о двух природах. Они действительно находят у святителя такие упоминания, при этом упорно «не замечают» того, что Александрийский архиепископ говорил не просто о двух природах, а о двух природах в их реальном единстве. Собственно говоря, они успешно «не замечают» и того, что и нехалкидонские Церкви говорят о том же самом. Когда распространители греческих мифов о монофизитах обвиняют Армянскую Церковь в исповедании одной природы, они не только не видят в этой одной природе единства двух совершенных и не изменяемых в соединении природ, но не видят и того, что Кирилл Александрийский учил тому же самому.<br />
<br />
Это пример так называемой «конфессиональной слепоты», когда религиозному сознанию адептов культа становится невыгодным видеть то, что опровергает сами основы их учения и изобличает построенную на лжи критику оппонентов. В таких случаях преданность конфессиональной доктрине портит не только зрение, но и совесть. Как показывает пример многочисленных сект, можно успешно существовать, веруя в ложь как в истину, при этом нещадно критикуя всех вокруг, как заблуждающихся. При этом подлог в интерпретации исторических событий и авторитетных текстов является для них важнейшим инструментом. У так называемых «свидетелей Иеговы», которые прославились изменением смысла библейских текстов произвольными вставками, были хорошие учителя среди тех, кто мнит себя «православными».<br />
<br />
Если Кирилл Александрийский в своих «Двенадцати анафематизмах», которые стали главным доктринальным документом Третьего Вселенского собора, настаивает: <b><span style="color: #990000;">«Кто дерзает называть Христа человеком богоносным, а не, лучше, Богом истинным, как <u>Сына единого по естеству</u>, так как Слово стало плотью и приблизилось к нам, восприяв нашу плоть и кровь, — анафема»</span></b>, то как его подправить, чтоб никто не усомнился в его диофизитстве? Нужно сделать меняющую смысл сказанного вставку: <b><span style="color: #990000;">«… Христа… Богом истинным, как Сына единого (со Отцом) по естеству…»</span></b>. Так, для взирающего на этот шитый белыми нитками «коллаж», направленное против Нестория христологическое утверждение природного единства Христа становится вдруг тринитарным утверждением единства природы Отца и Сына. Получается, будто бы Несторий отрицал единство божественной природы в Троице и за это подвергся от Кирилла анафеме.<br />
<br />
Безусловно, «православные» могут сколько угодно обманывать самих себя. Это их конфессиональное дело. Но с этим нельзя выходить наружу. Объективная реальность не подстраивается ни под чью веру, а фальшивки не в состоянии скрыть фактов. Как бы то не было прискорбно для халкидонитов, письменное наследие александрийского святителя категорично и полностью опровергает их миф о «Кирилле-диофизите». Как опровергает оно и то, что Древневосточные Церкви «неправильно понимают Кирилла» и «приняли новодельную монофизитскую ересь». Но было бы невероятным делом, если бы «православные» сдались. Это совершенно невозможно для тех, кто на доктринальном уровне веруют в себя, как в единственно истинных, а в остальных как в заблуждающихся.<br />
<br />
Поэтому, когда в полемике халкидонитов с нехалкидонитами вскрывается факт исповедания Кириллом Александрийским единства природы Бога Слово оплощенного, защитники веры в Кирилла-диофизита начинают заходить к проблеме с другой стороны и выискивать для себя иные аргументы. В таких случаях они могут высказывать убеждение, что если сначала Кирилл действительно не был диофизитом, и таки сводил две природы в одну, то позже он якобы осознал свое, ведущее в монофизитство заблуждение и принял диофизитство. Это в их представлении доказывается тем, что Кирилл Александрийский вместе с лидером диофизитов Иоанном Антиохийским (429–443) подписались под примирительным «Согласительным исповеданием» Антиохийской унии, которое, опять таки якобы, является диофизитским.<br />
<br />
Тема Антиохийской унии требует отдельного рассмотрения, поэтому здесь остается добавить только то, что записанная в ее исповедании фраза: <b><span style="color: #990000;">«ибо (в Нем) совершилось соединение двух естеств»</span></b>, при отсутствии упоминания природного единства в соединении, дает малограмотным халкидонитам надежду, что Александрийский архиепископ отказался от своего прежнего учения и принял диофизитство. Что ж, не знающему контекста, при котором была заключена уния между александрийцами и антиохийцами, такое мнение может показаться верным. Это и действительно оказалось бы правдой, если бы Кирилл после примирения с диофизитами сам стал писать как диофизит, то есть только о двух природах и впредь молчал бы об одной из двух природе. Однако, к прискорбию любителей смотреть на мир сквозь призму конфессиональной мифологии, ничего подобного с Кириллом не произошло.<br />
<br />
Правда состоит в том, что именно после унии Кирилл написал большую часть посланий, в которых настаивал на единстве природы Бога Слово оплощенного. Необходимость писать об этом после примирения с «восточными» у Кирилла Александрийского возникла как раз в связи с тем, что сами его сторонники подумали, что в униональном исповедании их предводитель отрекся от собственного же богословия. Более радикальные из них задавались вопросом – как можно идти на примирение и компромиссы с теми, что учат о двух природах после соединения? К таким относился уже процитированный выше пресвитер Евлогий. Более же умеренные кирилловцы спрашивали – можно ли теперь говорить об одной природе, или нельзя? На подобные недоразумения Кирилл отвечал в своих посланиях к Суккенсу Диокесарийскому.<br />
<br />
Закрывая тему мнимого диофизитства отцов Церкви до Халкидона нужно обозначить факт, что исповедание соединения двух природ во Христе само по себе не делает их диофизитами. Если бы лишь признание двух природ означало диофизитство, то Армянская и другие Древневосточные Церкви были бы тоже диофизитскими. Но это не так. Диофизитство – это не просто признание и исповедание соединения двух природ во Христе, но принципиальный отказ исповедовать это соединение как природное единство. Халкидонит ни за что и никогда этого не исповедует, поскольку такая вера для него является «монофизитством», и якобы именно против этой веры был созван их Халкидонский собор. Ведь в том и суть диофизитства, что даже после соединения двух природ здесь возможно признавать только те же две природы, но никак не одну, единую. <br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-72212192998724487722016-11-24T13:54:00.000+02:002018-07-06T00:21:03.579+03:00Александрийская и Антиохийская богословские школы<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-7</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Александрийская и Антиохийская богословские школы</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Как это принято считать в мифологизированной халкидонизмом истории Церкви, с началом христологических споров от православия отпали еретики-несториане, вслед за своим учителем Несторием разделявшие Христа на две отдельные ипостаси Бога и человека. Согласно тех же представлений, уже после этого, как бы в силу неадекватной реакции на несторианское разделение в Господе, от православия вслед за ересиархом Евтихием отделились еретики-монофизиты, те самые, которые «неправильно поняв Кирилла» начали исповедовать одну природу во Христе. Исходя из такой оптимистической для «православных» мифоверов схемы, ими делается не менее оптимистический вывод о себе и своей конфессии.<br />
<br />
<a name='more'></a>Свято веруя, что несториане и «монофизиты» от них отпали в одну и в другую еретические стороны, халкидониты мнят о своем учении как об этакой «золотой середине», в которой все не только правильное, но и изначальное, идущее едва ли не от самих апостолов. На самом же деле, халкидонизм потому и халкидонизм, что как доктрина возник вследствие Халкидонского собора и до него попросту не существовал. Те два христологических течения, что известны халкидонитам как несторианство и монофизитство не могли отпасть от их мифической «золотой середины», поскольку были раньше халкидонизма, то есть существовали уже в дохалкидонскую эпоху. При этом их возникновение и существование было следствием вполне объективных причин. <br />
<br />
Принято считать, что христологические споры начались после окончания споров тринитарных и догматизации учения о божественности Христа. Однако разные представления о том, как божество Христово сочетается с Его человечеством, сложились задолго до этого. Когда тема Троицы была по факту закрыта, а отрицающие божественность Христа умолкли, появился и повод говорить более конкретно об образе Богооплощения. Те христологические представления, что впоследствии в некоей конфессии были объявлены ересью, без всяких ярлыков достаточно долго сосуществовали в единой, то есть все еще не разделенной Церкви с альтернативными представлениями, которые в той же конфессии теперь считаются правильными. <br />
<br />
То, каким образом единый Господь явился миру как Бог и человек является таинством веры и представляет для богословия серьезную проблему. Как объяснить Богооплощение, чтоб, признавая во Христе Бога и человека, не признать двух Существ? Или как, признавая одно Существо Христа, признавать в Нем не только предвечного Бога, но и человека? В поиске ответов на эти вопросы богословы древней Церкви разделились во мнениях, что и привело к оформлению двух партий, условно называемых Александрийской и Антиохийской школами. Для первых приоритетом было отстаивание единства Христова, целью вторых – защита истинности и совершенства Его человечества.<br />
<br />
Говоря об Александрийской и Антиохийской богословских школах, важно пояснить, что названия эти условны. Школы имеют отношение к Александрии или Антиохии лишь в том смысле, что эти города в одно время стали центрами противостояния между сторонниками двух христологических систем. Богослов, представляющий ту или иную школу мог жить где угодно, и относился к числу александрийцев или антиохийцев исключительно в силу своего богословского видения. То есть богословская школа – это не некая региональная корпорация, а скорее религиозное мировоззрение и принцип богословской мысли.<br />
<br />
Объективно этих принципов было только два, потому и идет речь только о двух школах. Даже все христологические ереси прямо увязываются с той или иной школой, представляя собой ни что иное, как извращенное мнение тех основополагающих принципов мысли, что были присущи одной и другой богословской системе. Поскольку разделение христологии на два принципиально разных течения обусловливалось объективными причинами, оно было актуально не только для Церквей Римской империи, но и для Церквей вне ее. В то время как христологию Армянской Церкви можно уверенно назвать александрийской, христиане персидского Междуречья по большей части предпочитали антиохийское богословие.<br />
<br />
Как Александрийская, так и Антиохийская школы, равно утверждали свою веру на Евангелии, хотя в толкованиях александрийцы больше тяготели к небесному, толкования же вторых были приземленные, с большим вниманием на исторического Иисуса. Именно поэтому из среды первых происходили разного рода докеты, что видели во Христе только Бога, вторые же плодили адопционистов, тех, которые считали Христа просто человеком. Но в своих ортодоксальных воззрениях, и александрийцы, и антиохийцы исповедовали единого Господа, и как Бога, и как человека в одном лице (как единую Личность), хотя в своих богословских рассуждениях подходили к этому исповеданию с разных сторон и по-разному расставляли акценты.<br />
<br />
Безошибочно отличить александрийцев от антиохийцев, и наоборот, можно и по их пониманию способа соединения божества и человечества в Господе. Для первых, ради исповедания подлинного единства Существа Христа, допускалось подлинное же, то есть реальное соединение Его божества с человечеством, почему и говорится о единстве природы. Для вторых более важным казалось сохранение совершенства и неповрежденности человечества Христова, отчего они принципиально отвергали саму возможность реального, то есть ипостасного единства божества и человечества, почему и были настойчивы в своем отстаивании двух природ.<br />
<br />
Это и создало проблему количества природ, когда за исповедание природного единства антиохийцы обвиняли александрийцев в смешении божества с человечеством, а александрийцы обвиняли антиохийцев в разделении Христа на двух Сынов. При этом как те, так и другие отвергали обвинения своих оппонентов, и в этих нескончаемых обвинениях состояла суть так называемых христологических споров. Проблема была в том, что пристрастие греков к неуемному философствованию, не позволяло византийским богословам просто по-человечески сказать, что они исповедуют единого Господа Иисуса Христа, и как Бога, и как человека. Им очень хотелось рассуждать о «природах» и «ипостасях», поэтому и нам теперь приходится говорить об этом бесконечно.<br />
<br />
Всякий не обремененный «православием» человек знает, что природа, сама по себе, – не более чем абстракция, которую, как говорится, нельзя ни увидеть, ни потрогать, но которая постигается умом в том, что имеет реальное индивидуальное бытие и собой являет эту природу, то есть в ипостаси. Ипостась и ее природа – это неразрывная связка, в которой нет одного без другого. На примере человека можно пояснить, что не бывает природы человека вне реально существующих людей, и если есть природа человека, значит, есть сам реальный человек, который и есть ипостась. В контексте же христологии это значит, что если Христос – единая ипостась, то должна быть природа этой ипостаси. Если же во Христе две природы, то каждая их них должна иметь свою отдельную ипостась. <br />
<br />
Именно поэтому для дохалкидонских богословов, как для александрийцев, так и для антиохийцев, количество признаваемых во Христе природ прямо соотносилось с количеством исповедуемых в Нем ипостасей. Равно как и количество ипостасей для них прямо предполагало количество природ. Вот и получалось, что желание антиохийцев исповедовать во Христе две совершенные и не смешиваемые в соединении природы Бога и человека подводило их к неизбежному исповеданию и двух ипостасей Бога и человека. Точно так же желание александрийцев исповедовать единого в Своей ипостаси, а не разделенного на двух Христа, приводило их к исповеданию единства природы Бога Слово оплощенного.<br />
<br />
То есть, в споре антиохийцев и александрийцев в принципе не было разницы, о чем говорить, об ипостасях или природах, поскольку, когда говорили о двух природах, это было все равно, что говорить о двух ипостасях, когда же говорилось об одной ипостаси, это было равносильно тому, что сказать об одной природе. Любопытно и то, что богословам дохалкидонской эпохи настолько было мало важно, о чем именно говорить – о природе ли, об ипостаси ли, что они порой говорили «ипостась» там, где было бы более уместно сказать «природа», и наоборот. В некоторых случаях они строили фразы так, что можно было бы подумать, будто эти два понятия вообще не различаются. Тот же Кирилл Александрийский, исходя из принципа «две природы – две ипостаси», подразумевая соединение двух природ, сам заговаривался до соединения двух ипостасей. <br />
<br />
В общем контексте учения Кирилла «две ипостаси» были очевидным полемическим ляпом, тем не менее, именно это лишний раз подтверждает тот факт, что по дохалкидонским представлениям можно было говорить либо об одной ипостаси и одной природе, либо о двух природах и двух ипостасях. Никому не приходило в голову, что можно как-то совместить исповедание двух природ и одной ипостаси, чтоб это устроило обе стороны, чтоб был положен конец конфронтации между сторонниками двух богословских школ, а Церкви Божьей дан мир и единство. До «невероятной по своей неожиданности» мысли о гибридном исповедании двух природ при одной ипостаси во Христе дошли только основоположники халкидонизма. О том же как они до этого дошли, и что под этим у них подразумевается, разговор пойдет в свое время в своем месте.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-68851599141193334352016-11-23T14:46:00.000+02:002018-07-02T22:21:37.247+03:00Христологические ереси до Халкидона<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-8</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Христологические ереси до Халкидона</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Пробы и ошибки – неизбежные спутники всех первопроходцев, и было бы невероятным, если бы формулируя сложные доктрины, все как один богословы Церкви ни разу не ошиблись. Хорошо это или плохо, но Божественное Откровение доносит до нас христианские истины весьма ограничено, а потому не всем церковным мыслителям удавалось сформулировать свое учение так, чтоб их потом не обвинили в ересях. Многие серьезные деятели Церкви пали жертвами своего богословского интереса. Даже те богословы, что были ревностными борцами против ереси арианства с ее разновидностями и могли бы сейчас почитаться святыми отцами, пошли не тем путем и сами стали лжеучителями подобными Арию, когда решили объяснить миру Тайну оплотившегося Бога.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br />
<a name='more'></a>Принадлежавший к славной когорте никейцев Диодор, епископ Тарсийский (378–394) по христологическим воззрениям был антиохийцем, а потому, исповедуя Христа истинным Богом, стремился отстоять и Его истинное человечество. Проповедуя же два совершенства – Бога и человека, Диодор стал первым из известных теоретиков диофизитства. Однако в силу общих для древней Церкви представлений о природе и ипостаси, богословие Диодора подводило его к разделению Христа на отдельные ипостаси Бога и человека, то есть на двух Существ, в которых только и могли быть явлены две разные природы. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Продолжателем дела Диодора Тарсийского по развитию диофизитского богословия, стал Феодор, епископ Мопсуестийский (392–428), который довел диофизитскую христологию своего учителя до очевидных еретических крайностей. Феодор избегал говорить даже об очеловечивании Бога, но ограничился понятием «вселение», что едва ли не прямо свидетельствует против него, как разделяющего Христа на двух самобытных существ. Тем не менее, оба они умерли в мире с Церковью, хотя впоследствии даже халкидонитами были обвинены в разделении Христа на двух субъектов и объявлены еретиками и предтечами Нестория.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Сам же архиепископ Константинопольский Несторий (428–431) не был автором своего особого учения. Он лишь проповедовал доставшееся ему в наследство от Диодора и Феодора антиохийское диофизитство. Впрочем, вследствие обвинений в ереси со стороны Кирилла Александрийского, Несторий пытался через соглашательство и отговорки откреститься от явно еретических утверждений своих знаменитых предшественников. И только по причине осуждения именно его Третьим Вселенским собором, Несторий своим именем дал название ереси, с которой для александрийцев была отождествлена вся диофизитская христология Антиохийской школы. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Аполлинарий, епископ Лаодикийский (360–390), как и Диодор был никейцем и авторитетным церковным мыслителем, но по своим христологическим воззрениям принадлежал противоположному лагерю. Аполлинарий был учеником святого Афанасия, и как всякий александриец, в полном соответствии с представлениями своей богословской школы, выступал против разделяющих Христа надвое ересей, и искал пути выражения христологии единства Бога Слово оплощенного. Но на этих путях он из-за своей радикальности сам не смог избежать ошибок и впал в такую ересь, что не только антиохийцам дал повод для критики и осуждения, но был отвергнут и александрийцами.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Аполлинарий Лаодикийский, как ему казалось, нашел решение христологической проблемы в том, что, дабы не разделять Христа на два существа, следовательно и на две природы, необходимо признавать Его только божественным существом, хотя и оплощенным. Поэтому, он признавал во Христе человеческую плоть, но отвергал в Нем разумную человеческую душу. По учению Аполлинария место разумной души в человеке Иисусе занимал Сам Бог Слово. Выходит, что, отрицая человеческую целостность, Аполлинарий отрицал во Христе и полноту человеческой природы. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Естественно, Церковь не могла согласиться с тем, что Христос не полноценный человек. Афанасий Великий раскритиковал Аполлинария за пристрастие к излишнему умствованию, но при этом не только не отвергал формулы «единой природы», но сам, используя это выражение, подтвердил правильность исповедания реального соединения двух природ во Христе. Не взирая на это, факт исповедания Аполлинарием александрийской христологической формулы «одна природа Бога Слово оплощенная» стал для диофизитов всех мастей бесконечным поводом обвинять александрийских богословов в ереси аполлинаризма. Остается утешаться уже тем, что они не посмели обвинить в ересях самого Афанасия Великого. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Зато обвинений в аполлинаризме от своих оппонентов не избежали Кирилл Александрийский и его сторонники. Как бы святой Кирилл сам не осуждал Аполлинария, как бы он не настаивал на исповедании полноты и целостности человечества Христова, то есть с плотью и разумной душой, из-за христологии единоприродия он так и остался для антиохийцев отрицающим человечество «аполлинаристом». Диофизиты просто отказывались признавать Христа настоящим человеком, если говорилось о Его природном единстве. Они упорно продолжали твердить о смешении и слиянии. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Наиболее наглядно антиохийское неприятие александрийского богословия природного единства, а значит и единства ипостасного выражено в трудах Феодорита, епископа Кирского (423–457). Феодорит известен как величайший апологет несторианства, друг и ревностный защитник самого Нестория, непримиримый противник и даже враг святого Кирилла. В своих опровержениях «Двенадцати анафематизмов» Кирилла Александрийского против Нестория, Феодорит Кирский в защиту антиохийского богословия пишет:<br />
<br />
<span style="color: #990000;"><b>«Веруя учению святых апостолов, мы исповедуем, что Христос един есть </b>(как лицо, личность)<b>, и, по причине единства, называем Его Богом и человеком. Единства же ипостасного, как странного и чуждого Ему, не знаем никоим образом ни из божественного Писания, ни из отцов, изъяснявших Писание. А если тот, кто предложил это понимает под единством ипостаси то, что тут образовалась середина между плотью и божеством, то мы возражаем ему со всей ревностью и обличаем в богохульстве. Ибо середина необходимо предполагает слияние, а слияние уничтожает особенность того и другого естества. Что изменяется, то перестает быть тем, чем было раньше».</b></span><br />
<br />
Отвергнутую самим Кириллом Александрийским риторику несториан про смешение божества и человечества во Христе с успехом переняли халкидониты, лишь заменив в своей аргументации слово ипостась, словом природа, а обвинения Кирилла в аполлинаризме, обвинениями его последователей в монофизитстве. Потому и не кажется случайным то, что автор аргумента о смешении двух природ – радикальный несторианин Феодорит Кирский, после вынужденного формального отречения от Нестория был оправдан на Халкидонском соборе, приобретя в халкидонизме не только авторитет православного богослова, но статус блаженного, то есть почти святого.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
При этом халкидониты самым парадоксальным образом считают себя последователями Кирилла Александрийского и соборно проклинают сочинения Феодорита. Но как бы не анафематствовали халкидониты труды основоположников и защитников антиохийского богословия и не клялись в верности святому Кириллу, отнюдь не на его учении основан халкидонизм. То, что халкидониты формально исповедуют одну ипостась, не отождествляет их христологию с учением святого Кирилла. Зато метаморфоза Несториевого друга Феодорита Кирского, вдруг ставшего «православным отцом», показывает нам, откуда на самом деле взялись халкидониты и откуда растут ноги у греко-византийского «православия». <br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-15863778404103797722016-11-22T19:34:00.000+02:002019-02-15T12:54:28.823+02:00Эфесский собор и Антиохийская уния<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-9</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Эфесский собор и Антиохийская уния</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Существование в некогда единой Церкви двух христологических партий со своими противоположными представлениями об образе соединения во Христе божества и человечества рано или поздно должно было привести к противостоянию и конфликтам. Открытая проповедь Несторием антиохийского богословия в столице империи спровоцировало реакцию Кирилла Александрийского в виде его послания со знаменитыми антидиофизитскими «Двенадцатью анафематизмами». В ответ последовали контранафематизмы от Феодорита Кирского, что и стало началом христологических споров. Противоборство между александрийцами и антиохийцами привело к череде соборов, на которых брали верх то одни, то другие, после чего следовали попытки примирения на основе компромиссов, что не имело длительного успеха, и закончилось это все окончательным разрушением единства Церкви.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br />
<a name='more'></a>Организованный и возглавленный Кириллом Александрийским Третий Вселенский собор в Эфесе (431) имел целью лишь низложение Нестория, а стало быть и прекращение проповеди в Церкви антиохийской христологии. Придерживаясь мнения, что к Никейскому Символу веры нельзя ничего добавлять, отцы собора не стали составлять некоего доктринального ороса, которым можно было бы впоследствии махать как знаменем, доказывая, что православно исповедовать единую природу. Со времен Второго Вселенского собора считалось достаточным анафематствование ересиархов и их учений, поэтому и ограничились анафемами Несторию и его утверждениям. Но и анафемы не пришлось составлять, поскольку они уже были написаны Кириллом в его послании к Несторию. Собору оставалось только зачитать послание, и одним этим фактом освятить «Двенадцать анафематизмов» как догматический документ Церкви. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
К сожалению, Эфесский Вселенский собор прошел при отсутствии антиохийской делегации, что привело к серьезным эксцессам и сомнениям по поводу его итогов, а стало быть и к еще большему разрастанию конфликта между александрийцами и антиохийцами. Сторонники Нестория догадывались, чем для них кончится руководимый Кириллом при поддержке папы Римского собор, а потому сознательно медлили в пути и не прибыли в Эфес в назначенный срок. Нежелание же Кирилла ждать оппонентов и открытие заседаний без них, дало повод несторианам во главе с Иоанном Антиохийским отвергнуть собор и в пику кирилловцам составить свой. Естественно, на этом альтернативном соборе диофизитов, прозванном в истории «собориком», Несторий был поддержан и оправдан, а Кирилл и его сподвижники анафематствованы. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Конфликт, прежде более похожий на разбирательства между богословами, теперь грозил церковным расколом и беспорядками в государстве. Феодосий Второй (408–450), хотя и был идейно на стороне Кирилла и всю свою жизнь поддерживал александрийскую сторону, не мог такого позволить. Грозя репрессиями организаторам обоих соборов, император потребовал от сторон примирения и поиска компромисса для заключения унии. То есть, Кириллу Александрийскому и Иоанну Антиохийскому императором было сделано предложение от которого нельзя было отказаться. Но, а поскольку создать взаимно приемлемое исповедание на основании двух взаимоисключающих учений, было невозможно, а отказываться от собственных базовых представлений никто не собирался, сторонам нужна была какая-то хитрость, чтоб прекратить противостояние и создать хотя бы видимость единства мнений. <br />
<br />
Такая хитрость была известна Церкви со времен Александрийской унии (362), и состояла она в том, чтоб прежде противоборствующие партии с принципиально различающимися учениями, не отказываясь от своих представлений, были взаимно признаны православными. Русский церковный историк Болотов (+1900) обозначил этот принцип так: <b><span style="color: #990000;">«они разноречат только в словах, будучи согласны в понимании самого догмата»</span></b>. Тогда, на соборе в Александрии, исповедующие единство ипостаси (единосущие) в Троице никейцы под предводительством Афанасия Великого согласились признать православными и не считать более еретиками прежде отвергавших Никейский собор и исповедующих три ипостаси криптоподобосущников, духовными вождями которых стали знаменитые каппадокийцы – Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский. <br />
<br />
Успех Александрийской унии был таков, что она действует до сих пор и мало кто даже догадывается, что по сей день в разных церковных традициях существуют триадологические различия. Большинство серьезно полагает, что после победы над арианами тема Троицы решена и закрыта, и верят все одинаково, и непременно по-никейски. Однако правда в том, что различия в представлениях о природе триединого Бога у единоипостасников и триипостасников были куда более серьезные, чем различия в представлениях о Богооплощении у единоприродников и двуприродников. Болотовский принцип «они разноречат только в словах, будучи согласны в понимании самого догмата» в христологии был более уместен и более правдоподобен. Это давало надежду на то, что уния между Кириллом и Иоанном, где каждый останется при своем мнении, но будет хотя бы формально признавать Эфесский собор и анафематствовать Нестория, получится такой же успешной и долговечной.<br />
<br />
«Согласительное исповедание» было составлено идущей на уступки и даже жертвы антиохийской стороной, предположительно Павлом Эмесским, и было послано Кириллу Александрийскому на рассмотрение и одобрение. Текст содержит требуемое александрийцами исповедание Богородицы и единства Христова, хотя определенно пропитан антиохийским диофизитским духом. Тем не менее, исповедание не содержит ничего, что делало бы его именно диофизитским и принципиально противоречило бы александрийскому учению о единстве природы Бога Слово оплощенного. Поскольку и александрийцы, и антиохийцы равно признавали соединение и различие двух природ в Господе, о чем было написано в «Согласительном исповедании», но расходились лишь в представлениях о способе этого соединения и количестве природ уже в соединении, о чем ничего в тексте не говорилось, каждая из сторон при нужном толковании могла видеть в документе то, что ей хотелось. <br />
<br />
К сожалению, не взирая на примиряющий характер «Согласительного исповедания», Антиохийская уния не имела продолжительного успеха. В отличие от инициированной Афанасием Великим Александрийской унии, соглашение между Кириллом Александрийским и Иоанном Антиохийским не было утверждено на соборе, оставшись документом подписанным двумя людьми. Хрупкое единство, основанное лишь на том, чтоб более не считать друг друга еретиками и допускать право других иметь свои богословские воззрения при общих основополагающих доктринах, уже после смерти его инициаторов было разрушено диофизитами их судилищем над Евтихием на Константинопольском соборе (448). Этим был возобновлен христологический конфликт в имперской Церкви, что и привело к Второму Эфесскому собору (449), где были осуждены судьи Евтихия, ответом диофизитов на соборе Халкидонском (451), и, как итог, к продолжающемуся поныне расколу Церкви.<br />
<br />
Разрушение Антиохийской унии с ее потерявшим смысл «Согласительным исповеданием» оставило Кирилловский, радикально антидиофизитский, но признаваемый в имперской Церкви Третий Вселенский собор в Эфесе без всяких смягчающих оговорок и компромиссных замалчиваний. Новоявленные диофизиты-халкидониты попали в парадоксальную ситуацию, когда оказались вынужденными объявить ересью то, что отстаивал в своих «Двенадцати анафематизмах» этот формально признаваемый ими Святым и Вселенским собор, истинность и православность которого, по их же вере, освящены Духом Святым. Парадоксальность ситуации усугубляется еще и тем, что халкидониты на своем «Пятом Вселенском» соборе вынуждены были признать догматически важным документом и сами «Двенадцать анафематизмов» Кирилла Александрийского, хотя на Халкидоне они были демонстративно проигнорированы. <br />
<br />
Впрочем, греческое «православие» не было бы греческим, если бы не нашло себе хоть какого-то выхода из сложившихся обстоятельств. Не придумав ничего лучше, идеологи халкидонизма подправили «Двенадцать анафематизмов» произвольными вставками с подменой слов и соответствующими диофизитскими толкованиями, а «Согласительное исповедание» не существующей Антиохийской унии не просто представили действующим до сих пор, но и объявили его «оросом Эфесского собора». Каким образом соглашение по переписке между двумя людьми оказалось оросом Вселенского собора, является одной из величайших тайн халкидонитской апологетики. Но если бы такое было возможно, то некое компромиссное, обессмысливаюшее халкидонизм и устраняющее раскол соглашение между патриархами Русской и Армянской Церквей можно было бы выдать за орос Халкидонского собора.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-45671537223253339022016-11-21T13:33:00.000+02:002018-07-22T12:07:02.155+03:00Христология Армянской Церкви<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-10</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Христология Армянской Церкви</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Вопреки всем «православным» мифам об Армянской Церкви, с их обвинениями в ересях и отпадениях, поместная Церковь Армении не только сохраняет неповрежденную веру единой до Халкидона Вселенской Церкви, но и поныне является ее неотделимой частью. Поэтому ААЦ уважительно относится к богословскому наследию древней неразделенной Церкви, и считает его своим наследием тоже. Это значит, что величайшие богословы в том числе и Византийской Церкви, что жили и творили в дохалкидонскую эпоху, почитаются армянами как свои святые и учителя.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br />
<a name='more'></a>Однако было бы ошибкою думать, что Армянская Церковь времен единства являлась пассивным потребителем греческого богословского продукта, молча принимающим все, что создано в Византии и там же объявлено правильным. ААЦ никогда не считала себя второсортным придатком имперской Церкви, но по каждому догматическому вопросу имела свое авторитетное богословское мнение. Собственно говоря, в этом и есть суть действия разума Соборной Церкви, когда на вопрос «что есть истина» ответ дается церковным консенсусом, а не придумывается где-то кем-то «главным», «непогрешимым» или «особо одаренным» и предлагается всем остальным это принимать без возражений.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Удивительно, но сегодня не только от «православных» мифоверов можно услышать, что армяне в догматике как-то зависели от греков, и были обязаны принимать все, что «великие ромеи» объявляли истиной и освятили на своих имперских соборах. Нечто подобное можно расслышать и в самой ААЦ. Так среди многих армян распространено мнение, что христология Армянской Церкви – это христология Кирилла Александрийского. Но это мнение ошибочно. При всем почитании богословского авторитета святого Кирилла и всех других великих отцов Византийской Церкви дохалкидонской эпохи, богословие ААЦ – это богословие именно ААЦ. Любая исповедуемая в Армянской Церкви доктрина – это результат духовного и интеллектуального озарения ее отцов-вардапетов, основывавшихся на Евангелии и Предании в целом.<br />
<br />
Армянская Церковь не была в доктринальном вакууме, не зная, во что верить, и ожидая, когда греки разберутся между собой и победитель укажет ей на истину. Даже если речь идет о догматах освященных на общепризнанных Вселенскими соборах, то эти догматы признавались армянскими богословами истинными не в силу приданного императорами тем соборам статуса Вселенских. Догматы, принятые на Вселенских соборах признавались православными только в том случае, если они соответствовали вере ААЦ, излагаемой ее богословами. Собственно говоря, для Армянской Церкви сами эти имперские соборы признавались Вселенскими только тогда, когда армянские богословы признавали решения этих соборов правильными. Иначе собор отвергался как еретический, чему пример – Халкидон.<br />
<br />
Историческая реальность такова, что христология ААЦ начала складываться трудами ее древних отцов, начиная с самого святого Григория Просветителя (302–326), и к моменту конфликта между Кириллом и Несторием уже имела свое ясное выражение. Когда Византийскую Церковь раскололо противостояние между Александрийской и Антиохийской богословскими школами, Армянская Церковь встала на сторону александрийцев, признала православность Эфесского собора и осудила Нестория, потому что ее христология была ближе к исповеданию Кирилла. В строгом смысле, Кирилл Александрийский стал почитаться в ААЦ не в силу того, чему он учил, но потому что он прославился как величайший защитник этого, общего для них учения. Если бы не необходимость осаживать формально почитающих Кирилла борцов с «монофизитством», то апологетам Армянской Церкви не было бы никакой нужды апеллировать к нему.<br />
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
То, что христология Армянской Церкви не воспринята от Кирилла Александрийского, но является результатом богословского творчества ее вардапетов, можно понять уже потому, что учение святого Кирилла об оплощении Бога Слово все же не во всем совпадает с учением ААЦ. При том, что в сути и там и тут речь идет об одном и том же – о единстве природы Христа, как Бога ставшего человеком, все же подходы к выражению понимания этой общей истины у Кирилла и армянских богословов разнятся. Главное отличие в том, что христология александрийского святителя асимметричная, то есть делающая больший акцент на божестве Христа и отчасти умаляющее Его человечество. Христология же Армянской Церкви симметричная, где Христос признается таким же полноценным и совершенным по человечеству, как и по Своему божеству, то есть единой, одной божественной и человеческой (богочеловеческой) личностью. Но не так это у Кирилла.<br />
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Александрийский архиепископ подозревал несториан в разделении Христа на две личности, поэтому сам стремился избежать этого. По теме единства божества и человечества во Христе он говорил много разного, часто противоречивого, но суть его учения можно выразить как исповедание Господа только божественным лицом, то есть божественной личностью, с которой соединена безличностная человеческая природа. Говоря совсем просто, Христос Кирилла, как личность, был только Богом. Отцы же Армянской Церкви не увязывали между собой признание Христа божественной и человеческой личностью с раздвоением Его на два лица, и считали, что если человеческая природа во Христе не личностная, то Он не есть полноценный человек. Так армянский богословов восьмого века Хосровик Таргманич настаивал, что Логос, воспринимая человечество, воспринял и человеческое лицо. Не в смысле обретения второго лица, но что та же, прежде лишь божественная личность стала и человеческой. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Из выше обозначенного отличия между христологиями Кирилла Александрийского и Армянской Апостольской Церкви не сложно сделать вывод, что если озадачиться абсурдной идеей – выискать в одном из двух учений уничтожающее или хотя бы умаляющее человечество Христово «монофизитство», то оно скорее найдено было бы у Кирилла. Богословие ААЦ, своим симметричным исповеданием божества и человечества Христова свободно от тех несторианских подозрений в аполлинаризме, от которых всегда страдал Кирилл. Именно поэтому оно, более нежели какая иная конфессиональная версия христологии, может быть признано той самой, вожделенной греческим халкидонизмом «золотой серединой между крайностями монофизитства и несторианства».<br />
<br />
Кстати, греко-халкидониты, вопреки своему, возведенному в культ диофизитству и провозглашаемым совершенству и полноте человечества Христова, парадоксальным образом держатся асимметричной христологии и тоже не признают Его единой богочеловеческой личностью. Их Христос тоже только божественное лицо. Можно было бы подумать, что хотя бы в этом они следуют Кириллу Александрийскому, однако, безликость человечества «православного» Христа исходит вовсе не из христологии святителя. Она является следствием созданного уже после Халкидона учения Леонтия Византийского о так называемом «воипостазировании» безыпостасной человеческой природы в чисто божественную ипостась Логоса. Здесь, в отличие от представлений Кирилла, отвергается не только личностность человечества Христова, но и его ипостасность. Такой Христос и как лицо (личность), и как ипостась (реальное конкретное существо), только Бог, и в этом смысле греко-халкидониты оказываются куда большими «монофизитами», чем представители любой другой существующей ныне богословской традиции.<br />
<br />
В связи с этим «православным» парадоксом, симметричная христология Армянской Церкви о божественном и человеческом существе (ипостаси) Христа у некоторых апологетов халкидонизма вызывает в головах разворот на сто восемьдесят градусов, и с обвинений армян в монофизитстве переключает их на обвинения уже в несторианстве. Поменявшись со своими оппонентами ролями, зараженные возрожденным Леонтием Византийским аполлинаризмом адепты учения о только божественной ипостаси Христа, свои возражения сводят к тому, что божественная и человеческая ипостасность возможна только при двух ипостасях, а одна ипостась не может быть одновременно божественной и человеческой, потому что так Бог перестанет быть Богом. Решать, чего здесь больше, лукавства или чего худшего, не входит в наши задачи, но более подробное обсуждение халкидонитской христологии нам еще предстоит.<br />
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Здесь же остается добавить, что общего между учением Армянской Церкви и богословием Кирилла Александрийского все же гораздо больше, нежели различий. Как Кирилл, так и отцы ААЦ, в отличие от халкидонитов не делают культа из природ и их количества, поскольку не рассматривают природы как нечто, в отношение чего уместен механический пересчет. Материалистический принцип «банан либо один, либо бананов два», тут совершенно не уместен. Хранимая Армянской Церковью дохалкидонская христология если и говорит о количестве природ, то не ради веры в их количество, а исключительно для выражения образа Богооплощения. Поэтому, в зависимости от контекста армянский богослов может говорить как об одной природе Бога оплотившегося, так и о двух природах, неизменно различаемых во Христе. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Такое понимание Армянской Апостольской Церкви относительно исповедания соединенных во Христе природ лучше всего выразил один из величайших средневековых армянских богословов, святой католикос Нерсес Шнорали (1166–1173), в своем послании византийскому императору Мануилу:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«едино ли естество принимается ради неразрывного и нераздельного соединения, а не ради смешения, или два естества полагаются только ради показания несмешанного и неизменного бытия, а не для разделения, – то и другое выражение остается в пределах православия»</span></b>.<br />
<br />
В своей книге «Христология Армянской Церкви» доктор богословия, а ныне архиепископ Езник Петросян, обобщая христологические утверждения отцов Армянской Церкви V–VIII веков, пишет:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Можно принимать и выражение "две природы", если это будет пониматься православно, то есть, говоря "одна природа", будем подразумевать "две природы", говоря же "две природы", будем подразумевать "одну природу" по соединению. Стало быть, истинное исповедание следующее – Христос имеет одну природу по соединению, и две природы по сути»</span></b>.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-79059214208285325382016-11-20T13:46:00.000+02:002018-07-23T19:03:40.521+03:00Исповедание одной природы и монофизитство<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-11</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Исповедание одной природы и монофизитство</span></b><br />
<b><br /></b></div>
<div style="text-align: justify;">
Если не считать фанатиков и неофитов, то уже вряд ли есть среди халкидонитов хотя бы один интересующийся богословием человек, который не знал бы того, что вопреки их конфессиональной мифологии Армянская Церковь исповедует подлинное человечество Христа. Тем не менее, и среди этих знающих все еще немало желающих оболгать армян монофизитами. Не обремененным умом и совестью борцам с чужими «ересями» совершенно не важно, признают ли нехалкидониты Христа человеком. Раз их древние отцы называли армян монофизитами, то и им необходимо продолжать лгать, дабы не признать свою конфессию лгавшей почти полтора тысячелетия. Более не имея возможности приписывать нехалкидонитам отрицание человечества Христова, новоявленные защитники «православия» для продолжения именования их монофизитами не только придумывают «разные монофизитства», но и находят для этого достаточным уже то, что те исповедуют одну, пусть даже единую из Божества и человечества природу Христа.<br />
<br />
<a name='more'></a>Логика здесь простая – если «одна природа» по-гречески «моно физис», то исповедующие одну природу во Христе – монофизиты. Разве монофизитство по-гречески не есть единоприродие? Как говорится, «это все знают». На поверхностный взгляд тут все настолько очевидно, что некоторые, не сведущие в тонкостях терминологии, не знающие о межконфессиональном противостоянии и полемическом подвохе армяне, к вящей радости своих «православных» критиков сами себя могут именовать монофизитами. Подобных примеров много даже в широко известных переводных статьях, где некомпетентные в конфессиональных и богословских вопросах толмачи подают читателю армянское слово миабнакутюн (единоприродие, одноприродие) как монофизитство. Это и вовсе вызывает эйфорию среди ищущих лишь повода, дабы обрушиться на Армянскую Церковь своим «праведным гневом».<br />
<br />
Но грустная для «православных» полемистов правда в том, что слово «моно» вовсе не переводится как «одна» и даже не является числительным. Его нельзя поставить в ряд «одна, две, три…» и нельзя сделать противопоставления – «одна природа или две природы». Числительное «одна», по-гречески, – «миа», а сочетание слов «одна природа», или, что тоже самое «единая природа» будет «миа физис». Именно с этих слов начинается знаменитая христологическая формула Александрийской богословской школы, воспринятая святым Кириллом у Афанасия Великого – <b><span style="color: #990000;">«миа физис ту Теу Логу сесаркомени»</span></b>, которая дословно переводится как <b>«одна природа Бога Слово оплощенная»</b>. Хотя сами отцы не увлекались составлением звучных названий для доктрин и ничего не знали про всякие «физитства», все же впоследствии исповедующими христологию единоприродия было для себя принято корректное, указывающее на суть исповедания обозначение – миафизитство. По-армянски, как о том было сказано выше, миабнакутюн.<br />
<br />
Слово же «моно» является ограничительным наречием при подразумеваемом, а иногда и не подразумеваемом числительном, и переводится на русский как «только». При подразумеваемом числительном «моно» может быть переведено как «только один», что можно выразить одним словом «единственный». Вот иные смыслы, которые может создавать это наречие – «всего», «не больше, чем», «как раз», «исключительно», «ничего другого кроме» и тому подобное. При этом ограничительное наречие не только может подразумевать числительное «один», как вместе с самим числительным, так и без него, но в некоторых случаях числительное в переводе может подменить собой наречие, само по смыслу став этим наречием. То есть, если в переводе вместо «только» поставили просто «один», то это не означает, что наречие стало числительным, но что числительное было использовано как наречие.<br />
<br />
Вот лишь один пример того, как переведено ограничительное наречие «моно» в Новом Завете (Деян.18:25), или как оно, не меняя смысла, могло быть переведено с использованием числительного: <br />
<br />
<span style="color: #990000;"><b>«Он был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная <u>только</u> </b>(монон)<b> крещение Иоанново».</b></span><br />
<b><span style="color: #990000;"><br /></span></b>
<span style="color: #990000;"><b>«Он был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная <u>только одно</u> </b>(монон)<b> крещение Иоанново».</b></span><br />
<b><span style="color: #990000;"><br /></span></b>
<span style="color: #990000;"><b>«Он был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная <u>одно</u> </b>(монон)<b> крещение Иоанново».</b></span><br />
<br />
Человеку знающему, что на самом деле означает «моно», понятен заложенный в слово «монофизитство» ограничительный смысл, как указание на признание во Христе <u>только</u> божественной, то есть <u>единственной</u> природы. Именно поэтому монофизитство может пониматься исключительно как докетическое учение, и никак иначе. Собственно, в отличие от современных апологетов халкидонизма с их «разными монофизитствами», против этого не стал бы возражать уже упоминавшийся автор или первый из популяризаторов слова «монофизиты» преподобный Анастасий Синаит. Он не пытался придать ограничительному наречию «моно» смысл числительного, но уверенно настаивал на том, что армяне являются монофизитами именно потому, что исповедуют докетизм, согласно которому <span style="color: #990000;"><b>«Христос есть </b><u style="font-weight: bold;">только одно</u><b> </b>(монин)<b> чистое Божество, лишенное всякой примеси плоти и души»</b></span>.<br />
<br />
Для чего же еще придумывать религиозным оппонентам указывающее на докетизм именование, как не для того, чтоб приписать им само докетическое исповедание? Проблема в том, что древних идеологов халкидонизма мало интересовало соответствие придуманного ими названия реальному вероисповеданию нехалкидонитов. Им необходимо было показать свою православность на фоне еретизма оппонентов, а уж какими средствами это достигалось, не суть важно. Очевидно, что ложное именование исповедующих одну, единую из двух природу монофизитами как раз и было нужно для того, чтобы выставить их еретиками-докетами, отступившими от изначальной истины и теперь отвергающими человечество во Христе. Это в свою очередь доказывает то, что халкидониты, не сумев разумными аргументами самим себе доказать еретичность святоотеческой христологии единоприродия, просто вынуждены были прибегнуть к подлогу.<br />
<br />
К счастью, в наш просвещенный век даже сообщество халкидонитов состоит не из одних только бездумных ригористов. Есть люди способные отказаться от прежней конфессиональной лжи, уничижительных полемических штампов и начавшие пользоваться по отношению к нехалкидонитам корректной терминологией. Сложно сказать, где и когда среди халкидонитов было впервые введено в употребление обозначение христологии единоприродия как миафизитства, но этот термин уже прижился в разных языках, и достаточно широко распространился. Даже среди русских этот термин известен, и используется всеми, кроме выше помянутых фанатиков и неофитов. Ну куда же без них? Во все времена и во всех религиях «несгибаемые» стоят и будут стоять на своем до конца, на каждый аргумент давая свое возражение.<br />
<br />
Возражение «православных» маргиналов против термина «миафизитство» есть, и сводится оно к тому, что «миа» нельзя использовать в сложных словах. Утверждается, что в подобных «единоприродию» случаях непременно должно использоваться слово «моно». Например, «одноглазый» – «монофталмос». Однако это возражение лукаво, поскольку все выражения типа «одноглазый» подразумевают именно единственность (единственность глаза), а не численность, и уж тем более не единство по соединению. Кроме этого, название христологической доктрины обязано отражать суть исповедания, иначе в нем нет смысла. Попытка переформатировать исповедание одной природы очеловечевшегося Бога в монофизитство искажает суть христологического исповедания нехалкидонитов и придает ему отчетливый признак ереси. Но ведь именно это и нужно возражающим?<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-53626554619540341122016-11-19T10:00:00.000+02:002018-07-27T01:00:15.963+03:00Константинопольский собор. Осуждение Евтихия<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-12</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Константинопольский собор. Осуждение Евтихия</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Величайшим парадоксом истории с Евтихием (+после 454) является то, что, как традиционно признаваемый автор монофизитской ереси, он был осужден на Константинопольском соборе 448 года, то есть в первой половине пятого века, а сам термин «монофизитство» появляется в лексиконе халкидонитов только в конце века седьмого. Такой не малый, в два с половиной столетия, временной промежуток между «созданием ереси» и ее именованием, объясняется ничем иным, как отсутствием на самом деле такой «вселенской ереси», миф о которой много позже раздули в имперской Церкви.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br />
<a name='more'></a>Историческая реальность такова, что ни о каком «моно физис» Евтихий не говорил, Христа «только Богом» не считал, а потому и монофизитству учить не мог. Константинопольский архимандрит возможно и не был разбирающимся в тонкостях богословия человеком, тем не менее, он был обычным последователем святого Кирилла Александрийского, и придерживался его христологии единства природы оплощенного Бога Слово. Это доказывается уже самими деяниями осудившего Евтихия Константинопольского собора, а оправдание его на ответном антидиофизитском Втором Эфесском соборе этот факт лишь подтверждает. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
На самом деле константинопольский архимандрит стал жертвой не прекращавшейся борьбы христологических партий, лишь на время успокоенных Антиохийской унией. Вопреки вере халкидонитов в «диофизитское Согласительное исповедание», с общим церковным признанием Третьего Вселенского собора доминирующей партией в Церкви становятся миафизиты. Униженные поражением в Эфесе и нынешним своим положением скрытые несториане жаждали реванша. Но они не были пассивны в своих ожиданиях, а активно проповедовали по городам, чем раздражали кирилловцев и самого императора. Терпение последних было исчерпано, когда новый архиепископ Антиохийский Домн (443–450) рукоположил в епископы личного друга Нестория и двоеженца Иринея. Императорским указом Ириней был извержен, что еще больше поставило антиохийцев в униженное положение.<br />
<br />
Чтобы как-то сдвинуть дело с не устраивающего их статус-кво, вождям диофизитов нужно было сделать некий выпад в сторону александрийцев. Поэтому Домн при поддержке Флавиана Константинопольского (447–449) начал старую антиохийскую песню об аполлинаризме оппонентов, и обвинил перед императором Евтихия в этой ереси. Поскольку считается, что Евтихий был малограмотным стариком и не смог бы себя защитить на суде, церковные историки, цитируя друг друга, пишут, что <b><span style="color: #990000;">«объект нападения был избран очень удачно»</span></b>. При этом можно сказать, что Евтихий и сам был виноват в своих последующих бедах. Его чрезмерная увлеченность изобличением проповедующих еретиков среди криптонесториан, сама по себе давала повод диофизитам перейти в атаку именно на него, а в его лице и на ненавидимое ими Кириллово богословие.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Однако, ложный донос Домна остался без ответа. Новым поводом для дела против Евтихия стала жалоба Евсевия, епископа Дорилейского (около 448–451), в которой значилось, что константинопольский игумен хулит православных учителей и самого Евсевия, обвиняя в принадлежности к несторианству. В ответ на обвинения против себя Евсевий обвинил Евтихия в том, что тот <b><span style="color: #990000;">«распространяет свои заблуждения и многих совратил»</span></b>. Дабы оправдаться от обвинений в ереси, Евтихию на Константинопольском соборе было предложено подтвердить свое согласие с официально признанным в Церкви исповеданием Антиохийской унии. И он готов был это сделать, но Евсевий возразил, заявив, что такого исповедания будет недостаточным для оправдания.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Компромиссное между антиохийцами и александрийцами «Согласительное исповедание» Антиохийской унии предписывало признавать соединение и различение во Христе двух природ, что считалось правильным обеими партиями, но оно сознательно не касалось вызывающего конфликты вопроса о количестве природ уже в соединении. Поэтому Евсевий, опасаясь обвинений уже против себя, как клеветника, пошел дальше, чем того требовала уния. От Евтихия судьи потребовали традиционного для антиохийской христологии исповедания двух природ после соединения, что для представителя Александрийской богословской школы было совершенно не приемлемым.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Тем не менее, Евтихий не стал упорствовать: <b><span style="color: #990000;">«Я согласен на все, что говорите... прежде я этого не говорил, ныне же признаю это, поскольку ваша святость утверждает так»</span></b>. Но и на этом вопрос не был исчерпан. Архиепископу Константинопольскому Флавиану было недостаточно осудить или оправдать старика Евтихия. Диофизитской партии было важно осудить само александрийское богословие. Поэтому Евтихию было предложено анафематствать всякое учение, противное исповеданию двух природ по соединению, что означало анафематствование христологии Кирилла Александрийского. На это он уже пойти не мог. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Объясняя причины невозможности такой анафемы, Евтихий ответствовал: <b><span style="color: #990000;">«Я читал у блаженного Кирилла и Афанасия и других отцов, что до соединения – из двух естеств, а что после соединения и воплощения уже не два естества, а одно»</span></b>. Мы не можем знать, насколько точно слова Евтихия донес до нас халкидонитский источник. Но совершенно очевидно, что сказанное совпадает с учением Кирилла, изложенным в частности в послании к Акакию: <b>«утверждаем, что два естества соединились; и верим, что после этого соединения, как бы уничтоживши разделяемость надвое, пребывает одно естество Сына, как единого, но вочеловечившегося и воплотившегося»</b>. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Не взирая на апелляцию к мнению отцов, судьями была дана категоричная отповедь: <b><span style="color: #990000;">«Кто не говорит из двух естеств и два естества, тот не верует правильно»</span></b>. Приговор же вовсе впечатляет своей абсурдностью: <b><span style="color: #990000;">«Евтихий, бывший пресвитер и архимандрит, оказался изобличенным в нечестии Валентина и Аполлинария и в приверженности к их учению»</span></b>. Таким образом, во всем том, в чем в свое время обвинялся диофизитами святой Кирилл, а именно, в докетизме и аполлинаризме, был обвинен и сторонник его богословия. Будучи неспособными сделать еретиком святого Кирилла, противники александрийской христологии отыгрались на его последователе.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
На имеющем статус Четвертого Вселенского Втором Эфесском соборе (449) Евтихий, по требованию архиепископа Александрийского Диоскора (444–451), дал исповедание своей веры, в котором также ничего еретического обнаружено не было. На этом соборе Евтихий был оправдан, а осудившие его в Константинополе криптонесториане, во главе со Флавианом, осуждены сами и извергнуты. Не взирая на демарш папы Льва, обозвавшего этот собор «Разбойничьим», его решения были закреплены императором и признавались законными вплоть до диофизитского реванша в Халкидоне. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Позже, когда на Халкидонском соборе судили уже самого Диоскора, от него потребовали осуждения Евтихия за ересь смешения божества и человечества во Христе. Ответ Александрийского архиепископа не оставляет сомнения в том, что он не признавал за Евтихием той ереси, которую приписывали ему замаскированные почитатели Нестория, но и не стал бы выгораживать его, если бы тот действительно учил смешению двух природ или поглощению одной в другой: <b><span style="color: #990000;">«Если мне докажут, что тот исповедовал слияние и изменение, я его анафематствую»</span></b>. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Естественно, никаких фактов доказывающих еретизм Евтихия в Халкидоне представлено не было. Угрозы со стороны впавших в истерику легатов папы и стандартный набор несторианского пустословия о смешении природ, в чем еще обвинялся Кирилл Александрийский, не могли убедить Диоскора в необходимости анафематствовать Евтихия. Вопреки «православной» мифологии, предстоятель Александрийской Церкви не был осужден на Халкидоне за ересь приписываемую Евтихию, а был репрессирован за, якобы, дисциплинарные нарушения при проведении Второго Эфесского собора. Однако его отношение к Евтихию впоследствии дало халкидонитам повод обвинять в монофизитстве уже его самого. Сработала «простая логика» – если Евтихий монофизит, то оправдавший его Диоскор и сам монофизит.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Подобного халкидонитского мнения о Диоскоре Александрийском не разделяют Древневосточные Православные Церкви, которые видят в нем несгибаемого защитника православного богословия святого Кирилла от нападок криптонесториан-халкидонитов. Коптская Православная Церковь, являющаяся законной преемницей исторической Александрийской Церкви, прославляет его в лике святых. Армянская же Церковь, к которой Диоскор не имел непосредственного отношения, хоть и не почитает его как святого, но считает его неправедно осужденным борцом с халкидонитской ересью, и даже поминает его именно как святого в одном из церковных гимнов. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-54261852989086254242016-11-18T18:02:00.000+02:002018-07-26T22:31:33.524+03:00Мнимое «евтихианство». Учение о капле уксуса растворяемой в море<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-13</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<b><br />
</b></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Мнимое «евтихианство». Учение о капле уксуса растворяемой в море</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Рассказ о Евтихии и «его учении» будет не полным, если не вспомнить о той самой капле уксуса в море, которая растворившись и исчезнув стала своего рода красочной иллюстрацией для так называемой евтихианской ереси. Почти полтора тысячелетия проповедники и апологеты халкидонизма рассказывали самим себе и всем вокруг о «монофизите» Евтихии, который, якобы не признавал Христа человеком, но учил, что Господь только Бог, ибо в Нем человеческая природа растворилась и исчезла в природе божественной, как капля уксуса растворилась и исчезла в море. Все в один голос возмущались: <b>«Уууу... проклятый Евтихий-еретик! Эко сатанинское на нем наваждение! Это же нужно было придумать такое пагубное и богомерзкое лжеучение!»</b>, ну и прочее тому подобное и непременно гневное. Еще бы, ведь гнев, возмущенность и даже оскорбленность в связи с «попранной истиной» всегда являлись отличительным признаком «православия».</div>
<div style="text-align: justify;">
<br />
<a name='more'></a>Но вот недоразумение – борцы с «монофизитством» не могли показать, где, когда и кому Евтихий говорил про каплю уксуса растворяемую в море. Константинопольский игумен любил препираться на богословские темы и изобличать еретиков, мнимых и действительных, но сам он богословом не был и богословских трактатов по себе не оставил. Скудные и весьма мутные сведения о богословских представлениях «создателя монофизитства» можно почерпнуть разве что из деяний осудившего его Константинопольского поместного собора, где ему приписали взаимоисключающие учения гностика Валентина и Аполлинария. Но и там ничего ни о каком уксусе и ни о каком море не говорится, как нет там ничего о растворении человечества Христова в Его божестве. Такое учение о растворении человеческой природы и превращении ее в божество просто приписано Евтихию халкидонитами через века, как часть общей их мифологии о монофизитстве.</div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
И все же сама эта идея растворения чего-то в чем-то не есть выдумка халкидонитов. История христианского богословия и догматотворчества знает реальное учение о поглощении и фактическом превращении человечества Христова в божество, именно как капли уксуса растворившейся и превратившейся в морскую воду. Просто автор этого учения вовсе не проклятый всеми, кем только можно «создатель пагубных ересей» Евтихий, а как раз прославленный во всех исторических конфессиях как святой и один из величайших православных богословов и отцов Церкви Григорий, епископ Нисский (372–379). Образ претворения капли уксуса в море Григорий Нисский придумал и преспокойно использовал в своей работе «Опровержение мнений Аполлинария», даже не догадываясь, что через века его слова припишут другому, как яркое и выразительное пояснение к монофизитской ереси:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Поелику вся тварь одинаково далеко отстоит от Божеской сущности, то как небесное, так и земное в одинаковой степени должно быть признаваемо чуждым естеству Отца. Остается, что разумнее всего мыслить о Боге то, что соответствует цели Его человеколюбия, а особенного имени Ему не изыскивать никакого, именовать же по тому (свойству), которое в Нем избыточествует и преобладает. Как бывает на море, если кто каплю уксуса пустит в море, и капля сия делается морем, изменившись по качеству в морскую воду; так и истинный Сын и Единородный Бог, свет неприступный, самобытная мудрость, и освящение, и сила и все высокое по имени и понятию, пребывает тем же, явившись людям во плоти. Поелику же плоть, пребывая плотью по своему естеству, претворилась в море нетления (как говорит Апостол, "пожерто будет мертвенное животом"), то вместе с нею и все, что являлось тогда как плотское, пременилось в Божеское и бессмертное естество; ни тяжести, ни вида, ни цвета, ни твердости, ни мягкости, ни очертания по величине, ни другого чего из видимого в ней тогда – ничего не остается; потому что вследствие примешения к Божеству уничиженность плотского естества принята в общение Божеских свойств»</span></b>.<br />
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Перед нами «евтихинство» в чистом его виде! Остается только гадать, думал ли тот, кто идею Нисского приписал Евтихию, что он этим делает древнего авторитетного богослова собственной конфессии закулисным теоретиком монофизитства. Зато мы можем наблюдать за тем, с каким рвением древние и современные «православные» авторы, начиная с самого Анастасия Синаита, пытались и пытаются отвести от святого Григория такие подозрения. Вот только их апология как всегда примитивна: <b>«Григорий Нисский не был монофизитом! Он говорил не о том! Фраза про уксус и море вырвана из контекста! Просто святителя Григория нужно правильно понять!»</b>. Все эти словесные конвульсии не имеют смысла, так как всякий, кто умеет читать и не является адептом культа отцепоклонничества (то есть не имеет религиозной веры в непогрешимость отцов и не считает каждое их слово божественным откровением), сам может видеть, что именно Григорий Нисский написал.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Понятно, что Нисский не был монофизитом. Этого никто не говорит, а потому он не нуждается в такой топорной «апологии». Если не считать отцепоклонников, ни для кого не является секретом, что отцы Церкви, даже те, которых мы именуем Столпами Веры, иногда ошибались в суждениях и в выборе слов. Вряд ли можно найти такого богослова древности, у которого не нашлось бы чего-нибудь, что позже Церковью было объявлено если не ересью, то точно некорректным утверждением. Подобное объясняется тем, что отцы сами были в богословском поиске и искали формы выражения христианского учения, а потому среди многого правильного иногда говорили нечто, что не было принято Церковью. Часто некорректные высказывания случались у отцов в полемическом запале, когда, высказываясь против чего-то неверного, они сами забывали об аккуратности в выражениях. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Церковь в догматике ссылается на мнение отцов, но она в своем Соборном Разуме всегда отличала заблуждение от истины, тем самым, избегая конфликтов суждений, когда разные мнения отцов противоречили друг другу. Впоследствии даже сложился особый принцип согласия отцов, так называемый «консенсус патрум», по которому среди многих мнений авторитетных богословов правильным признавалось только то, которое поддерживается большинством высказавшихся по этой теме отцов. Все остальное, что не вписывалось в общее учение Церкви и не соответствовало принципу согласия, объявлялось необязательным для исповедания частным мнением богослова. На это просто переставали обращать внимания, а часто попросту об ошибочных мнениях и учениях отцов забывали. Это и позволяло ограждать уже признанных святыми богословов от обвинений в еретизме, когда их ошибочные утверждения оказывались созвучными возникшим впоследствии реальным ересям. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Впрочем, формальная приверженность принципу «консенсус патрум» и отсутствие веры в непогрешимость отцов не оградили халкидонитов от использования ими совершенно не консенсусного, одного-единственного, при этом очевидно подложного, приписываемого Афанасию Великому высказыванию, когда возникла необходимость доказать, что их новое учение о двух волях во Христе является святоотеческой верой. Чего не сделаешь ради «благой цели»! Как бы это не было прискорбно, но халкидонизм, особенно в его греческой «православной» версии, превратил святых отцов в инструмент своих доктринальных манипуляций. Если отцы учили такому, что со всей очевидностью не соответствует греко-халкидонитской вере, то сказанное ими истолковывалось в нужном смысле. Если же провести такую манипуляцию оказывалось невозможно, то не устраивающее мнение отцов попросту вычищалось из «православной» памяти. Случай же с приписыванием учения Григория Нисского Евтихию уникален даже для «православия»! </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-54688924990719377072016-11-17T12:20:00.000+02:002018-07-26T23:43:11.577+03:00Томос папы Льва<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
II-14</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<b><br />
</b></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Томос папы Льва</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Во все века, наблюдая за богословскими спорами со стороны, Римские папы оставались безразличными к самому богословию, зато в своих претензиях на верховенство власти во всей Церкви они чутко реагировали на то, кто больше подаст верноподданнических знаков в сторону их «апостольской кафедры». Папы, не имея собственных богословских воззрений, с позиции «верховного судьи» следили за происходящим на греческом Востоке, и в случае конфликтов принимали то одну, то другую сторону, в прямой зависимости от отношения спорящих к папству. Покажите папе, что признаете его власть и авторитет, и он будет верить как вы. Суть поддерживаемого или осуждаемого папами учения в этом деле не имела никакого значения, и в истории христологических споров папство показало, как ради властных амбиций оно может поменять свои богословские предпочтения на противоположные.</div>
<br />
<a name='more'></a><div style="text-align: justify;">
Когда разгорелся конфликт между Кириллом Александрийским и Несторием Константинопольским, исход их борьбы в масштабах империи зависел только от того, кто сумеет привлечь на свою сторону папство. Обе стороны знали об этом, и представили свою позицию Римскому престолу. Кирилл был искусным и хитрым политиком, и, отличаясь не только умом, но и сообразительностью, обратился к папе как к «отцу». Несторий же по своей провинциальной простоте решил перед епископом Рима позиционировать себя «равным братом», даже не подозревая, что этим настраивает папу Целестина (422–432) против себя. Всему этому итог тот, что Кирилл обеспечил себе и своей богословской партии поддержку Римской кафедры, а Несторий был извергнут Вселенским собором, а его сторонники объявлены еретиками. Поступи они наоборот, папа поддержал бы Нестория и выступил против Кирилла.</div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Так или иначе, партия защитников миафизитского александрийского богословия, при непосредственной поддержке папы, взяла вверх над антиохийскими диофизитами, и их вера была признана в Эфесе как вера всей Вселенской Церкви. Казалось бы, непогрешающее в своем мнении папство признало единство природы Христа как истину, и что для него уже нет пути назад, кроме как рискуя поставить под сомнение свой же авторитет. Но вопреки такой логике та же самая история с выяснением «истины», но с противоположным результатом, произошла во время последующего конфликта, случившегося уже между Диоскором Александрийским (444–451) и Флавианом Константинопольским (447–449). Здесь, как и прежде причиной выбора папством «правильной» стороны оказалась вовсе не преданность некоей богословской доктрине, но все та же неспособность устоять пред лестью и нетерпимость к тем, кто не признает епископа Римского своим начальником.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Флавиан, как и свергнутый с той же Константинопольской кафедры Несторий был сторонником антиохийского диофизитского богословия, но памятуя об участи последнего, выказал смирение перед папой Львом (440<span style="background-color: white; font-family: "georgia" , "utopia" , "palatino linotype" , "palatino" , serif; font-size: 17.6px;">–</span>461), чем обрел его благоволение. В то же время, в отличие от своего предшественника по Александрийской кафедре Кирилла, Диоскор, как человек прямолинейный и совершенно не дипломатичный, на корню отверг поползновения папы указывать ему, как верить правильно. Диоскор считал себя защитником решений и самой веры Третьего Вселенского собора, а потому и мысли не допускал о том, что кто-то, кем бы он себя не мнил, может дополнять или исправлять Великого Кирилла. Именно поэтому он проигнорировал желание папы Льва стать «верховным судьей», чем и толкнул его в лагерь своих противников. Этим Диоскор предопределил и свою собственную судьбу, и судьбу Вселенской Церкви.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Лев был оскорблен отношением Диоскора к себе, а потому принял сторону антиохийцев. В одном из своих нескольких посланий Флавиану, папа представил пространный трактат по поводу «заблуждения Евтихия», в котором учение о соединении во Христе двух природ едва ли не полностью совпадало с тем, чему учил главный апологет несторианства и главный же защитник Нестория Феодорит Кирский. Так появился на свет печально знаменитый томос папы Льва, который на полтора тысячелетия для одних стал «эталоном православного учения», а для других нечестивой и анафематствуемой бумажкой. Не признавая связи между учением томоса и несторианством, апологеты халкидонизма объясняют смысл послания Льва как отказ от крайностей антиохийского и александрийского богословия, как выверенную и срединную истину. На самом же деле, томос Льва представляет собой лишь вариант антиохийской двусубъектной христологии, которая была отвергнута на Эфесском соборе вместе с отвержением Нестория.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Суть томоса Льва сводится к желанию показать самоочевидность исповедания двух природ в оплотившемся Сыне, притом, что Он являет Собой одно лицо. В этом смысле, Лев просто повторяет Нестория. Отличие только в том, что он писал на латыни, а потому использовал латинскую терминологию, которая после принятия греками так называемой «каппадокийской реформы» не совпадала с терминологией греческой. Для греков их термин «ипостась» соотносился с понятием «лицо», для латинян же их аналог ипостаси «субстанция» соотносилась с понятием «сущность». Сложно сказать, учитывал ли тот, кто за Льва писал томос расхождения в терминологии, но его утверждение: <span style="color: #990000;"><b>«При сохранении свойств той и другой натуры </b>(природы)<b> и субстанции </b>(ипостаси)<b> и при сочетании их в одну персону </b>(лицо)<b>, воспринято величием уничижение, могуществом немощь, вечностью смертность...»</b></span>, получилось калькой того, как учили несториане двум ипостасям.<br />
<br />
Впоследствии упоминание двух субстанций вынудило греков-халкидонитов «подправить» папу, удалив из их перевода томоса этот подозрительный фрагмент. Но вот чего не могли удалить греки, так это переименование папой в «природу» того, что все понимали как ипостась. Лев прямо назвал «двумя природами» то, что у несториан называлось двумя ипостасями:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Каждая из двух природ в соединении с другой действует так, как ей свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти»</span></b>.<br />
<br />
То, что Бог Слово является не лицом (для греков еще и ипостасью), а «природой», является богословской революцией совершенной Львом. Но и этим уникальность томоса не заканчивается. Лев не просто переименовал ипостась в «природу», но и сделал эти «природы» субъектами действия. Действующая природа – это абсурд, если понимать природу как природу. Но все становится на свои места, если понимать, что под «природой» Лев понимает то, что Несторий подразумевал под ипостасью. Именно это учение Льва о двух действующих природах впоследствии спровоцировало новый виток конфликта, когда в Церкви седьмого века начали спорить уже о количестве во Христе действий и воль. Ведь если субъект действия и воли не Сам единый Христос, как ипостась Бога Слова оплощенного, а субъекты действия и воли во Христе природы, то конечно же в двухприродном Христе два действия и две воли.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Томос Льва вызвал на Востоке критику, но церковная система империи не подразумевала возможности объявить папу заблуждающимся. Сама мысль о том, чтоб собрать собор для исследования учения Льва была бы воспринята как богохульство и посягательство на апостола Петра. Даже Вселенский собор не мог указывать папе, как веровать православно, зато папа мог утвердить Вселенский собор или не утверждать его, решая, что есть правильная вера, а что нет. Доказательство тому судьба Второго Эфесского собора (449), имевшего до Халкидона статус Четвертого Вселенского, а потом оказавшегося «Разбойничьим собором», и только потому, что так сказал непогрешимый и всевластный папа. Формально, догмата о непогрешимости и всевластии папства еще не было, но эта идея в пятом веке уже была не обсуждаемой истиной для самого папства. Папы ради своего надуманного статуса стояли на своем до конца и согласны были даже на репрессии против себя, поэтому императорам проще было всех заставить принять мнение папы, чем призвать папу признать свою ошибку.<br />
<br />
Написанное Львом в любом случае должно было быть принято империей, и оно там было принято ценой раскола Церкви и большой крови.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Говоря об учении папы Льва в контексте «православной» мифологии, нельзя обойти вниманием один маленький, но очень показательный сюжет. Для удостоверения правильности томоса Льва, в отсутствие богословской аргументации, халкидонитами был создан миф, призванный придать тексту томоса статус мистически выверенной истины. Эта религиозная сказка содержится в сборнике преданий «Луг духовный» Иоанна Мосха (VI–VII века), повествуя о том, как папа написал томос и:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«положил его на гробницу верховного апостола Петра и, пребывая в молитве, посте и коленопреклонении, просил верховного ученика: "Если я, как человек, что-нибудь пропустил, ты, которому вверены Церковь и этот престол от Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, сам исправь написанное мною". По прошествии сорока дней апостол явился ему во время молитвы и сказал: "Прочитал и исправил". Взяв послание с гроба святого Петра, папа развернул его и нашел исправленным рукою апостола»</span></b>.<br />
<br />
Что именно исправил апостол Петр в томосе Льва, «православные» сказочники не сообщают. Следует предположить, что идея переименовать две ипостаси в две действующие природы, назвав Бога Слово «природой», принадлежит именно ему.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-11044193241030368542016-11-16T02:00:00.000+02:002018-07-26T23:44:48.586+03:00Халкидонский собор<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
II-15</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<b><br />
</b></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Халкидонский собор</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Традиционно, по поводу Халкидонского собора, «православная» мифология доносит до нас рассказ, как шестьсот тридцать православных отцов собрались для защиты истины против новодельной ереси Евтихия, а несогласие противников собора с его итогами, называет противоборством монофизитов. Как и любой иной концептуальный сюжет антимонофизитского мифа, этот тоже не имеет никакого отношения к исторической реальности. На самом деле, никакой единой группы «православных отцов», причем именно в таком количестве, в Халкидоне не было, но были там все те же две враждующие партии александрийцев-миафизитов и антиохийцев-диофизитов, которых для ясности можно называть кирилловцами и несторианами. Байка о «Евтихии-ересиархе» была лишь формальным поводом для созыва собора, реальная же цель поставленная императором – принять и утвердить изложенное в томосе диофизитское учение папы Льва. Здесь уже не могло быть никаких компромиссов, но все безоговорочно должны были принять папское мнение и волю царя.<br />
<br />
<a name='more'></a>Таким образом, на Халкидонском соборе с принятием диофизитства отвергалась не некая «новодельная ересь», но древняя александрийская святоотеческая христология, защищенная Великим Кириллом и освященная Третьим Вселенским собором. Естественно, признать происходящее в Халкидоне именно так идеологи и организаторы этого собора не могли, поскольку богословский авторитет Кирилла для большей части Востока был непререкаем, а значимость его Эфесского собора не обсуждаема. Тем боле, что этот собор был признан святым и Вселенским предыдущими папами, а этого отменить не мог даже Лев. Организаторы Халкидона вынуждены были представить дело таким образом, что вера Льва, якобы, совпадает с верой Кирилла. Кирилл был «почетно» поставлен в ровень со Львом, а все, чему он учил было объявлено «заблуждением Диоскора». <br />
<br />
Поворот в церковной истории, когда вера Третьего Вселенского собора вдруг оказалась «монофизитской ересью», а осужденное на этом соборе диофизитство стало «православной истиной», начался со смерти поддерживавшего александрийцев и игнорирующего учительские и властные претензии папства императора Феодосия Второго. Новый император Маркиан (450–457), под непосредственным руководством своей несторианствующей жены Пульхерии, встал на сторону папы Льва, вознамерившись соборно узаконить диофизитство и даже реабилитировать сподвижников Нестория. В условиях развернувшихся репрессий со стороны фанатичной, жаждущей мести Пульхерии, многие епископы, даже из числа тех, что прежде были за Диоскора, в желании сохранить свою шкуру и место, резко переметнулись в лагерь папы Льва. <br />
<br />
Привыкшая ходить на цыпочках перед царем придворная братия во главе с Константинопольским архиепископом Анатолием (449–458), которого после Второго Эфесского, на то время официально Четвертого Вселенского собора на место извергнутого Флавиана продвинул Диоскор, подписалась под папским томосом. Естественно, за ними последовали и представители Антиохийской Церкви, во главе со своим предводителем Максимом (451–456), также ставленником Диоскора. То, что вчерашние «миафизиты» резко перебежали в «диофизиты» свидетельствует только о том, что эти персонажи никогда не имели своих богословских представлений, но были конформистами, следовавшими политической конъюнктуре. Оправдывая же правило, что нет большего противника, чем ренегат, перебежчики стали главными проповедниками подписания томоса. <br />
<br />
Поскольку в любом сообществе серой приспособленческой массы всегда большинство, перед папой Львом открылась перспектива насаждения своего учения в имперской Церкви без проведения собора. Это было даже предпочтительнее, поскольку папство считало собственное мнение более весомым, нежели решения любых соборов. Кроме этого, Лев понимал, что при проведении собора он может нарваться на резкое отвержение со стороны партии александрийцев и получить обвинение в восстановлении несторианства. Но на проведении собора настоял император, посчитавший, что мнение папы без соборного решения не будет принято на греческом Востоке всеми. Тем более это было нужно сделать, чтоб отнять звание Четвертого Вселенского у собора Диоскора, тем самым, окончательно его похоронив.<br />
<br />
Потому первейшей задачей для Льва стала ликвидация руководства потенциальной оппозиции на предстоящем соборе. Это выразилось в том, что уже в Халкидоне, до начала обсуждений, по требованию папской делегации был осужден и низложен лидер кирилловцев Диоскор. Лев, по примеру своих предшественников даже не опустившийся до личного присутствия на «Вселенском» соборе, через демарш своих легатов, сумел изгнать из Халкидона в ссылку предстоятеля Александрийской Церкви. Этим он не только отомстил Диоскору как своему личному врагу, но и отчасти деморализовал и без того малочисленных на соборе оппонентов. Обезглавив александрийскую делегацию, Лев имел больше шансов навязать собору свое учение, особенно, если положительный для папы исход дела гарантировал сам император.<br />
<br />
Несториане же чувствовали себя в Халкидоне вполне комфортно. Есть мнение, что лишь смерть Нестория не позволила ему прибыть на собор, получить оправдание и занять там почетное место. Зато почетными местами и вниманием в Халкидоне не были обделены его оправданные сподвижники, и речь, прежде всего, о главных противниках Великого Кирилла – Иве Эдесском и Феодорите Кирском, имевшим серьезное влияние на императрицу Пульхерию. При таком раскладе организаторы собора, не взирая на активные протесты кирилловцев, могли себе позволить демонстративно проигнорировать антинесторианские «Двенадцать анафематизмов» Кирилла, в которых и была защищена его, освященная Эфесским собором миафизитская христология. Но и при таких обстоятельствах собор зашел в тупик, поскольку александрийцы принимать диофизитство отказывались.<br />
<br />
Чтобы еще уменьшить влияние кирилловцев, наиболее активных и принципиальных из них, по словам российского церковного историка Карташева, <b><span style="color: #990000;">«правительство не без чувства облегчения отправляло… на казенный счет по домам, очищая тем атмосферу собора»</span></b>. Но, поскольку без решения в пользу требуемого папскими легатами признания «двух природ» из Халкидона никого не отпустили бы, оставшиеся кирилловцы, дабы прекратить эту затянувшуюся пытку, были вынуждены согласиться на принятие и даже на совместное составление соборного ороса. Вероятно, решиться на такой шаг им помогла и та мысль, что предшествующая история, в том числе и судьба предыдущего Второго Эфесского собора, показывала, что никакие, даже названные Вселенскими и утвержденные императорами соборы отнюдь не незыблемы и могут быть отвергнуты потом.<br />
<br />
Финалом всего этого действа после оглашения халкидонского ороса стало то, что в присутствии прибывшего проконтролировать результат императора, раздались крики: <b><span style="color: #990000;">«Все так веруем!»</span></b> и <b><span style="color: #990000;">«Это вера Кирилла!»</span></b>. Все, да не все... Поскольку Диоскор был извержен с кафедры, епископы александрийской делегации, пользуясь формальным поводом отсутствия у них предстоятеля, не подписались под решениями собора, и были отпущены под обязательство подписаться потом, как только они изберут себе нового главу. Те же кирилловцы, которые были из других регионов и такого повода не имея вынуждены были на месте подписаться под соборным оросом, отреклись от своих подписей, как только вырвались из Халкидона. По их призыву по всему Востоку поднялась волна противодействия насаждению халкидонизма, и на многих поместных соборах вера Льва была проклята.<br />
<br />
Но империя не собиралась сдаваться, как не собиралась ей покоряться полнота Вселенской Церкви. Как и следовало того ожидать, главным бастионом защиты от насильственной халкидонизмации в Византии стала Александрийская Церковь. Посаженный имперской властью на кафедру Великих Афанасия и Кирилла марионеточный патриарх «святой» Протерий (451–457) вызвал неприязнь и возмущения верующего народа. За такую непокорность кесарь подверг александрийцев многим притеснениям, что в итоге вызвало бунты, и патриарх-ренегат был убит негодующими горожанами. С этого начинается чехарда по смене патриархов, антихалкидонита на халкидонита и наоборот, пока, в конце концов, империя, видя свое бессилие перед народом, не решила создать для себя в Александрии параллельную, то есть альтернативную халкидонитскую антикафедру.<br />
<br />
Естественно, в «православной» истории оценка всех этих событий совсем иная, нежели в истории нехалкидонских Церквей. История халкидонитов вывернута наизнанку. Здесь ренегаты стали «героями веры», подхалимы «праведниками», тираны и властолюбцы «святыми», а еретики и разного рода перекатиполе, чья вера могла меняться в день по пять раз в зависимости от конъюнктуры, стали «православными». Соответственно, все, кто, стойко защищая веру святого Кирилла, оказывался по другую от них сторону, были вымазаны грязью и превращены карикатуру. Но главное, такая история позволяет халкидонитам верить, что древняя Александрийская Церковь вместе с другими патриархатами империи приняла Халкидон, а противники собора превратились в маргинальную секту евтихиан, распространившую свое жалкое и нелепое монофизитство по всему Востоку, вплоть до Армении.<br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-17986324173278722662016-11-15T18:30:00.000+02:002018-07-27T00:23:03.149+03:00Энотикон. Признание Евтихия ересиархом в Армянской Церкви<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-16</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<span style="color: #990000;"><b>Энотикон. Признание Евтихия ересиархом в Армянской Церкви</b></span></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Для людей интересующихся реальной историей Церкви нет никакого сомнения, что архимандрит Евтихий не был никаким «монофизитом», а ересь ему приписана диофизитами. Но возникает вопрос – как же так получилось, что не только халкидониты, но и все дохалкидонские Церкви, в том числе и Армянская, анафематствовали его как ересиарха? Если лично знавший Евтихия архиепископ Александрийский Диоскор отверг обвинения против него, то, как прославляющие самого Диоскора Церкви признали существование некоего евтихианства? Откуда более поздние поколения миафизитских богословов узнали о «ереси Евтихия», если такой ереси не обнаружили современники Евтихия?</div>
<div style="text-align: justify;">
<br />
<a name='more'></a>Налицо еще один, связанный монофизитством исторический парадокс, и объясняется он весьма интересными обстоятельствами, сложившимися в Византии после Халкидонского собора. Дело в том, что насаждаемый папством и имперской властью, но отвергнутый на всем Востоке собор спровоцировал массовые беспорядки в государстве «ромеев», что грозило политическими потрясениями империи. Ведь притом что Халкидон отстаивался папством, криптонесторианами и просто конформистами, большинство греков, как и сирийцы с египтянами, все же придерживались миафизитского богословия Кирилла Александрийского и собора того не признавали. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Чтобы успокоить народ и Церковь несколько императоров кряду издавали противоречащие друг другу документы, то отменяющие результаты Халкидонского собора, то их восстанавливающие. Наиболее значимым среди этих документов стал энотикон (482) – вероисповедальное послание императора Зенона (474–491) Александрийской Церкви. Этот документ признавал только три Вселенских собора – Никейский, Константинопольский и Эфесский, что означало откат к вере Церкви до халкидонской смуты. Обязательное же исповедание освященных Эфесом, но проигнорированных Халкидоном «Двенадцати анафематизмов» Кирилла явно делало энотикон исповеданием миафизитским:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Кто дерзает называть Христа человеком богоносным, а не, лучше, Богом истинным, как Сына единого по естеству, так как Слово стало плотью и приблизилось к нам, восприяв нашу плоть и кровь, – анафема»</span></b> (Пятый анафематизм).<br />
<br />
Тем не менее, исповедание энотикона считается толерантным и компромиссным, поскольку прямо не становилось ни на чью сторону. Необходимо было примирить враждующие партии, призвав их отказаться от всего, что происходило после Третьего Вселенского собора. Халкидон, как и Второй Эфесский собор Диоскора, равно претендующие на звание Четвертого Вселенского собора, предавались забвению, но без всяких анафем. Однако обойтись вообще без анафем было нельзя. Обе партии выдвигали друг против друга обвинения в серьезных ересях, при этом эти ереси прямо увязывались с конкретными именами, не анафематствовать которые было равносильно согласию с самими теми ересями.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Поскольку халкидониты обвинялись оппонентами в скрытом несторианстве, то им нужно было анафематствовать Нестория. Это было не сложно сделать, поскольку сторонники антиохийского богословия уже формально отреклись от своего знатного единоверца еще при подписании Антиохийской унии. Теперь в ответ на это диофизиты требовали от кирилловцев осудить Евтихия, как якобы отрицавшего человечество Христово. Ради единства Церкви и отвержения ненавистного им Халкидона кирилловцам пришлось принести в жертву своего единоверца. Таким образом мнение об архимандрите Евтихии, как о ересиархе, через подписание энотикона Зенона стало для всех официальным и формально не обсуждаемым «фактом». </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Подписание энотикона на долгие годы успокоило Церковь Византии, хотя и привело к расколу с Римом в так называемой Акакианской схизме (484–519). Папство, претендуя на главенство во всей Церкви, не могло следовать решениям не им инициированным или им не благословленным. Тем более что отказ от Халкидона подрывал авторитет Римского папы, как непогрешимого в вопросах веры. Для Рима разрушение единства Церкви было меньшей бедой, чем признание папы Льва с его диофизитским учением, заблуждающимся. Но, не взирая на раскол Константинополя с Римом, энотикон принес мир на христианский Восток. В стремлении сохранить порядок в своем государстве, политику Зенона продолжил император Анастасий (491–518).</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
В конце пятого века, по завершении армянами войны с Персией, энотикон Зенона признала и находящаяся вне Византийской империи Армянская Церковь, вместе с канонически едиными с ней Грузинской и Алванской Церквями. Так неведомый армянам Евтихий, по наущению греков попал в их списки докетов-ересиархов, вместе с которыми он и анафематствовался Армянской Церковью. Итогом принятия имперского энотикона, а стало быть, и осуждения Евтихия для армян было официальное признание духовного единства между Византией и Арменией. О единстве в исповедании веры энотикона сказано в решениях Первого Двинского собора (506): <b><span style="color: #990000;">«Эту веру ромеев и мы армяне и грузины и алванцы имеем»</span></b>. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Более чем через пол столетия после Халкидона, греки, держась энотикона, все еще официально исповедовали миафизитскую христологию, сохраняя этим единство Византийской Церкви в самой себе и с Церквями вне империи. И этот исторический факт напрочь рушит «православный» миф о том, как халкидонизм победоносно шествовал по Вселенной, и только неграмотные армяне не приняли собора и стали монофизитами. Возможно, греки и по сей день исповедовали бы дохалкидонскую веру и были бы в единстве с армянами и другими древними христианскими народами Востока, если достигнутое согласие не было бы разрушено не идущим ни на какие уступки папством. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
В 519 году, новый византийский император Юстин (518–527), имея твердое намерение примириться с папой, устранить раскол и вернуть Рим в сферу влияния своей империи, заставил Константинопольский патриархат отвергнуть энотикон, признать Халкидонский собор и, отделившись от восточных Церквей, сдаться во власть «Петровой кафедры». Но еще едва ли не два века, вплоть до «Шестого Вселенского», по халкидонитской традиции собора (680–681), имперскую Церковь лихорадило, вынуждая то отказываться от Халкидона, то снова его признавать, а то и создавать гибридные учения, дабы примириться с нехалкидонитами, при этом не вызвав очередного демарша папства. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
В конце седьмого века халкидонизм в его диофелитской версии по воле кесарей и пап окончательно утвердился в империи. Тем не менее, не взирая на идеологическое давление, периодические гонения и не прекращающийся «черный пиар», нехалкидонитские общины среди самих греков существовали аж до десятого века, когда во время репрессий со стороны императора Романа Второго (959–963) они были вынуждены искать спасения в Армении. То есть, окончательно «православными», в целом как народ, греки стали только накануне крещения Руси. Вот это самое «православие» с его болезненно-агрессивным отношением к «монофизитам» они и передали русским. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Восточные же народы, что ради единства Церкви были вынуждены отказаться от Второго Эфесского собора, признать существование некоего «евтихианства» и анафематствовать его мнимого автора, видимо в благодарность от греков сами получили ярлык «евтихиан» и «монофизитов». Но интересно то, что с отпадением греков от единства, Древневосточные Церкви не стали по их примеру отвергать энотикон, восстанавливать признание и Вселенский статус Второго Эфесского собора. Возможно, уже к тому времени все действительно верили, что Евтихий был еретиком. А может быть просто оставили грекам возможность вернуться к единству. <br />
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-13218358380226523322016-11-14T22:56:00.000+02:002018-11-19T19:41:23.395+02:00Что же дал Халкидон, и куда делись несториане?<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
II-17</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Что же дал Халкидон, и куда делись несториане?</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Так чего же такого важного лишилась Церковь Армении, отвергнув собор инициированный и организованный светским правителем соседней Восточной Римской империи в поддержку амбиций далекого для нее во всех отношениях епископа города Рима? Или, если рассуждать более глобально, что такого ценного дал Халкидон христианству в целом, чего до него не было и без чего нельзя было обойтись Церкви Божьей? Послушаем что говорит по этому поводу один из виднейших российских церковных историков Антон Карташев (+1960):</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
<b><span style="color: #990000;">«Что же именно уяснил для вселенского христианства Халкидон? Что сформулировал, чем залил пожар ересей, чем послужил церковному умиротворению, к чему свелось его догматическое достижение, его вселенское непреходящее значение? </span></b><br />
<b><span style="color: #990000;">Теперь, уже после полуторатысячного юбилея Халкидона, небезынтересно осмыслить наше живое отношение к его знаменитому, блестящему оросу, в котором взаимоотношение двух природ во Христе, Божественной и человеческой, выражено четырьмя отрицательными наречиями: "неслитно, непревращенно, неразделимо, неразлучимо". Как в математической формуле для непосвященного, тут не сказано ничего ясного. Но посвященные видят тут истинное чудо богословской премудрости, золотой ключ к сокровищнице тайн "благоразумия"»</span></b>.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
</div>
<a name='more'></a><div style="text-align: justify;">
Вопреки доведенным до патетического словоблудия фрустрациям Карташева, Халкидонский собор вовсе не принес церковного умиротворения, но, напротив, лишь усугубил разделение, превратив идейные разногласия двух богословских партий в реальный раскол Вселенской Церкви. Естественно, Халкидон с его «блестящим оросом» и не залил никаких ересей, ни мнимых, ни реальных, потому как все остались при своем мнении и существуют по сей день, проклиная друг друга. Решать же кто там был еретиками, замаскировавшиеся ли несториане, гнобимые ли ими кирилловцы – дело субъективное, а при укоренившейся за века в головах халкидонитов конфессиональной мифологии с ее представлениями о «святых православных отцах Халкидона» и об «отверженных несторианах и монофизитах», дело вообще бессмысленное. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Что касается отношения Карташева к самому оросу, то он, пропуская утверждение исповедания двух природ при одной ипостаси, о чем и следовало говорить в первую очередь, как самой догматизированной сути халкидонской веры и как «чуде богословской премудрости», акцентирует внимание на словах: «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно». И это можно понять. У читателя Карташевской истории не должна поколебаться вера в то, будто бы исповедание двух природ при одной ипостаси – это древняя истина, исповедуемая Вселенской Церковью изначально, едва ли не от самих апостолов. Карташев, как «православный историк» не мог разрушать «православную» же веру, говоря о том, что две природы при одной ипостаси – это новшество Халкидона. Вот ничего другого и не остается ему, как только выставить в виде «догматического достижения» представленные четыре отрицательных утверждения об образе соединения двух природ в оплотившемся Боге. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Однако, Карташевская «хитрость» и напускная восторженность обессмысливаются хотя бы тем, что этот ряд отрицательных утверждений ороса сам по себе не является диофизитским или чем-то до того неведомым Церкви, что как-то направлялось бы против христологии единоприродия и в обоснование веры Халкидона. Эти слова составителями ороса взяты из высказываний общепризнанных древних отцов, которые сами вовсе не были сторонниками разделения Христа на две природы. Например, подобное можно найти в уже цитированном ранее, отчетливо миафизитском утверждении Иоанна Златоуста: <b><span style="color: #990000;">«не разъединяйте человечество Его от Его божества, потому что по соединении оно с ним <u>нераздельно и неслиянно</u>... все Богоприличное и человеческое мы исповедуем и возводим к единому лицу и единой ипостаси и природе оплотившегося Бога нашего Иисуса Христа»</span></b>. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Та же Армянская Церковь учит, что две природы во Христе соединились именно не сливаясь и не изменяясь, не разделяемо и не разлучаемо. Когда это становится известным ее малограмотным критикам, они впадают в ступор и задаются нелепым вопросом о том, «Почему же тогда армяне не принимают Халкидонский собор?». Люди, чьи представления о предмете примитивизированы их конфессиональной мифологией, серьезно верят, что исповедание единства двух природ – это уже диофизитство, а утверждение нераздельного и неслитного единства придумано в Халкидоне. Узнав же, что те, кого они считали монофизитами, и без Халкидонского собора исповедуют «почти то же самое», да еще и отвергают халкидонскую веру, они начинают искать объяснения такому «армянскому парадоксу». </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
На самом деле нет никакого «почти то же самое». Армянская Церковь строго держится христологии единоприродия и не признает Халкидон как раз за то, что там была поругана и отвергнута древняя святоотеческая вера, с признанием вместо нее диофизитства, которое как не маскируй и как не переформатируй терминологию, является анафематствованной Третьим Вселенским собором разделяющей Христа криптонесторианской двусубъектной ересью. Конечно, халкидонизм не является в чистом виде несторианством, поскольку не совпадает с христологией древней Антиохийской школы в самом своем терминологическом аппарате, что как раз и позволяет ему формально сочетать исповедание двух природ и одной ипостаси. Тем более что за последующие века халкидонизм подвергся доктринальному «обогащению». Но в своей сути он является все тем же учением, разделяющим единого Господа на существующие и даже действующие отдельно человечество и божество. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Со времен Халкидона, противники этого собора его главным «достижением» считали возрождение несторианства в новом обличье. Естественно, апологеты халкидонизма парируют это как «ложь монофизитов». И это понятно. Никто, кем бы он ни был, не может признать свою веру тем, что сам же считает анафематствованной ересью. Но от объективных фактов никуда не денешься. Если отбросить миф о «святых православных отцах собравшихся в Халкидоне осудить монофизитов и несториан», то придется признать, что халкидонитов не было до Халкидона, и они не могли появиться из неоткуда. Чтобы появится халкидонитам, кто-то, кто уже был, ими должен был стать. Кто же окажется этим «кто-то», если признать и то, что сами отцы Халкидона были теми самыми монофизитами и несторианами из «православных» мифов? </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Халкидонитами стали сторонники миафизитского александрийского богословия? Нет. Они остались кем были, и во все века существования Византийской империи, и после, по сей день остаются противниками Халкидона. А что со сторонниками диофизитского антиохийского богословия, которых оппоненты не совсем корректно прозвали несторианами? Они тоже во все века, пока существовала Византия, противились Халкидону? Кстати, где они? Куда они пропали? Кто-нибудь слышал о несторианах в империи после Халкидона? Нет? Почему? Ах, да... Несторианство же исчезло в империи, потому что все эти «богомерзкие еретики убежали в Персию»! К прискорбию несогласных с мнением о происхождении халкидонизма от несторианства, история с бегством несториан в Персию тоже является «православным» мифом. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Безусловно, отдельные персоналии, или даже группы ревностных и последовательных сторонников антиохийского богословия, чтоб не кривить душой, не анафематствовать своих учителей и лукаво не провозглашать свою веру верою Кирилла, могли перебраться в Персию. Но нельзя даже представить, что убежали все несториане. Христиан антиохийской традиции в империи не было большинство, тем не менее, это была значительная часть населения Византии, и она физически не могла оставить свою землю, свои дома и переселиться в другую страну. Такое массовое переселение народа с его духовными предводителями нашло бы в истории более существенное и документальное отображение, а не ограничилось имеющимися конфессиональными рассказами. Впрочем, духовные лидеры несториан, коими на момент Халкидона были Ива Эдесский и Феодорит Кирский, ни в какую Персию не убегали, но успешно стали халкидонитами, показав пример своим духовным чадам. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Да, несторианство в империи исчезло, но исчезло лишь в названии, поскольку его адепты от высших иерархов до народных масс стали халкидонитами. История о бегстве несториан в Персию возникла потому, что апологеты мифологического «православия» не могли признать, что учение Халкидона – это не более чем перелицованное несторианство, а первые халкидониты – никто иные, как вчерашние сторонники Нестория. Чтобы откреститься от своих духовных предков, последующим идеологам халкидонима необходимо было куда-то деть тех несториан, представив их незначительной маргинальной группкой, убегающей в даль по тропам Сирийской пустыни на трех верблюдах. Ну а чтобы не была очевидной доктринальная схожесть несторианства с халкидонским учением, оно было карикатуризировано и выставлено в глупом виде.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Но халкидонитам было недостаточно просто откреститься от несторианства и скрыть свою с ним связь. Они вынуждены были представить себя сторонниками Эфесского собора и преемниками учения Кирилла Александрийского. А как им сделать из себя кирилловцев, если вот настоящие кирилловцы, да еще и не собираются никуда убегать? Способ тот же – маргинализировать в своих представлениях и карикатуризировать. Так в имперской Церкви сложилась интересная ситуация, когда на месте «исчезнувших» несториан появилась еще одна группа «кирилловцев», но уже диофизитов. Эта «метаморфоза» теперь подается как синтез учений Антиохийской и Александрийской школ, что и используется халкидонитами в поддержание веры в их «золотую середину». Так или иначе, деление на две богословские школы было обессмыслено, и с этих пор противостояние в Церкви из плоскости «александрийцы – антиохийцы» перешло в плоскость «халкидониты – нехалкидониты».<br />
<br />
Впрочем, мимикрия диофизитства под учение Кирилла Александрийского должна была привести и привела к тому, что противостояние в духе «александрийцы – антиохийцы» возникло внутри самого халкидонизма.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-41404393077457574042016-11-13T23:32:00.000+02:002019-02-23T20:08:37.423+02:00«Пятый» собор. Попытка откреститься от несторианства <div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-18</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<span style="text-align: left;"><b><span style="color: #990000;">«Пятый» собор. Попытка откреститься от несторианства </span></b></span></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Идея организаторов Халкидона освятить диофизитство именем святого Кирилла не могла не привести к тому, что в последующих поколениях конфессионально обусловленных сторонников этого собора могли появится те, кто действительно верил, что халкидонизм преемствует учению этого отца Церкви.</div>
<br />
<a name='more'></a><div style="text-align: justify;">
Да и то, что халкидонитами поневоле стали те из кирилловцев, кто не желал идти против системы и нарываться на неприятности, создало ситуацию, когда внутри самой, оставшейся без «монофизитов» имперской Церкви возникло доктринальное брожение и даже недовольство признаваемым ими «Четвертым Вселенским» собором.</div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Вот что пишет о вере Халкидонского собора в своем активном сетевом общении современный российский византолог, патролог и даже епископ одной из многочисленных альтернативных русско-православных юрисдикций Григорий Лурье: </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
<b><span style="color: #990000;">«христология Халкидона была двусмысленной, и без толкования на Пятом соборе ее принимать было очень опасно, а по мнению многих святых (и моему личному) – категорически недопустимо»</span></b>. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Бросается в глаза дикий контраст между тем, что говорил о Халкидоне и его «блестящем оросе» историк Карташев, и тем, что говорит его же единоверец Лурье. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Проблема не выносится на пребывающие в благолепном неведении широкие массы верующих, и о том не пишут в церковной литературе, но, в отличие от римо-католичества с его классическим криптонесторианским халкидонизмом, в греко-византийской конфессии любители богословия разделились на два противоборствующих лагеря криптонесториан и криптомиафизитов, они же псевдокирилловцы. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Естественно, как это бывало и в других случаях богословских расхождений, представители обеих партий внутри греческого халкидонизма именно себя считают «правильно понимающими православие», записывая формальных единоверцев в заблуждающиеся, и даже в еретики.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Такое разделение у греков произошло не сразу после Халкидона, но посеянное на том соборе семя разделения среди тех, кто его признавал, начало давать всходы уже через век, спровоцировав созыв императором Юстинианом Первым (527–565), помянутого Григорием Лурье «Пятого Вселенского» собора (553). </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Лурье и другие псевдокирилловцы не говорят о том прямо, но их недовольство Халкидоном состоит в том, что при вроде бы почитании Кирилла и отвержении Нестория, в учении того собора, даже при исповедании «одной ипостаси во Христе» ничего от богословия Александрийского святителя не было, зато уши Нестория выглядывали за образом папы Льва. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Испытывавшие пиетет перед именем Великого Кирилла халкидониты хотели внести правки в свое вероучение, сблизить его с базовыми представлениями миафизитов и более демонстративно откреститься от «несторианства», и в этом их желание совпало с волею императора Юстиниана. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Этот, самый знаменитый и самый славный среди всех византийских императоров, ради духовного единства Востока с Римом, физически уничтожал миафизитов, устроив в Сирии самый настоящий геноцид. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
При этом, в своей склонной к богословствованию голове, Юстиниан сам тяготел к миафизитству, по причине чего его правление сопровождалось парадоксальными процессами. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Более того, его жена – императрица Феодора, сама была сторонницей миафизитского богословия, покровительствовала лидерам антихалкидонской оппозиции, и даже некоторых из них скрывала от преследований у себя во дворце. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Поэтому и не удивительно, что Юстиниан решил найти способ к примирению двух партий, не отвергая Халкидонский собор и не давая поводов к новому расколу с Римом.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Чтобы сделать хотя бы формальными халкидонитами все еще сопротивляющихся кирилловцев, по указанию императора на Константинопольском «Пятом Вселенском» соборе были осуждены как еретические и запрещены книги главных теоретиков и апологетов несторианства – Феодора Мопсуестийского, Феодорита Кирского и Ивы Эдесского.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
И наоборот, для демонстрации приверженности Кириллу Александрийскому были приняты и проигнорированные Халкидоном его «Двенадцать анафематизмов», и сама поносимая диофизитами христологическая формула «одна природа Бога Слово оплощенная», пусть даже с подспудно диофизитскими толкованиями:</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
<b><span style="color: #990000;">«Если кто-либо не воспринимает выражение «соединение произошло из двух природ, из божества и человечества» или «едина природа Бога Слова воплощенная» в понимании учения святых отцов, то есть, что из божественной и из человеческой природы, после того как совершилось соединение по ипостаси, явился один Христос; но если этими выражениями он пытается ввести понятие об одной природе или сущности Божества и плоти Христа, да будет отлучен от сообщества верных»</span></b>.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Это была очередная попытка «скрестить коня и трепетную лань» ради церковного примирения, и, естественно, провал этой попытки был предсказуем. Криптонесторианство и диоэнергизм уже крепко засели на латинском Западе, поэтому папство воспротивилось признанию Юстинианова собора. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Но даже будучи вынужденным смириться и согласиться с требованием императорской власти признать решения этого собора, Рим тем не менее очень скоро взял реванш на очередном, уже «Шестом Вселенском» соборе.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
С принятием новодельного учения Максима Исповедника о двух волях во Христе и фактической профанацией «Пятого» криптомиафизитского собора, двусубъектость христологии халкидонизма была настолько усугублена, что превзошла двусубъектность «несторианства», где хотя бы воля единого Христа признавалась одной. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Это ознаменовало окончательный и бесповоротный разрыв имперской Церкви с дохалкидонскими Церквями Востока. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-3437136712426725974.post-54342768540600702222016-11-12T23:45:00.000+02:002018-09-15T16:42:58.395+03:00Криптонесторианство в халкидонизме<div dir="ltr" style="text-align: left;" trbidi="on">
<div style="text-align: center;">
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ<br />
<br />
II-19</div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b>МИФ О МОНОФИЗИТСТВЕ АРМЯН</b></div>
<div style="text-align: center;">
<br /></div>
<div style="text-align: center;">
<b><span style="color: #990000;">Криптонесторианство в халкидонизме</span></b></div>
<br />
<div style="text-align: justify;">
Спровоцированное объективными причинами разномыслие в греко-халкидонизме, привело его богословов к разделению на тех, что более склоняются к антиохийскому богословию, и тех, кто предпочитает богословие александрийское. Отличить несторианствующего халкидонита от формального кирилловца можно хотя бы по его отношению к христологической формуле <b>«одна природа Бога Слово оплощенная»</b>. Как это было при несторианах, почитавших кириловцев «аполлинаристами», так это осталось и для «православных» криптонесториан. Эта формула приписывается несторианствующими халкидонитами авторству Аполлинария и называется у них «аполлинариевой формулой». При этом свое мнение они пытаются обосновать тем, что это «ученые доказали».</div>
<div style="text-align: justify;">
<br />
<a name='more'></a>Естественно, Аполлинарий, как богослов Александрийской школы, использовал формулу «миа физис». Но святой Кирилл, сделавший эту формулу знаменем борьбы с несторианством, ссылался на Афанасия Великого, о чем и писал в своем «Защищении Двенадцати анафематизмов»:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«Итак вечной памяти отец наш и епископ Афанасий пишет о Христе Спасителе всех нас в книгах о воплощении: "исповедуем и то, что Он Сын Божий и Бог по духу, Сын человеческий по плоти. Не две природы одного Сына, одну поклоняемую, а другую непоклоняемую, но одну природу Бога Слова воплощенную и поклоняемую с плотью ее единым поклонением»</span></b>.<br />
<br />
Криптонесториане парируют тем, что это «псевдо-афанасиева формула», потому как Кирилл стал жертвой подлога аполлинаристов, подписывавших книги своего учителя именами великих отцов, дабы таким способом распространять его ересь в Церкви.<br />
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
</div>
<div style="text-align: justify;">
Что же, каждый сам себе выбирает и веру, и аргументы. Но не совсем умно почитать Кирилла Александрийского святым и великим богословом, при этом выставлять его не только не способным отличить учение Афанасия от учения Аполлинария, но и просто не способным отличить ересь от истины, и всю жизнь эту ересь проповедовавшим. Разве не было бы логично признать Кирилла продолжателем дела Аполлинария, и объявить его неразборчивым невеждой и еретиком? На самом деле это не только логично, но и естественно для здравого рассудка. Еретик должен признаваться еретиком, а не великим святым богословом, и, наверное, было бы невероятным, если бы в халкидонизме не нашлось людей, думающих именно так.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Несовместимость того чему учил Кирилл с халкидонской верой, открыто подтверждают богословы и историки существующей в греко-халкидонизме, в частности в РПЦ, партии скрытых и даже открытых апологетов Нестория и хулителей Кирилла. Речь идет не о каких-то невежественных любителях народного «богословия», но об известных ученых, которые старались и стараются судить о богословии не по конфессиональной мифологии, а по догматике и реальной истории догматотворчества. Поэтому их взгляды на события полутора тысячелетней давности сильно отличаются от того, что подается верующим Русской Церкви в ее стандартных конфессиональных катехизисах и многочисленных «православных» околоцерковных брошюрках.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
В том, о чем идет речь, можно удостовериться из трудов известнейшей, если не сказать знаменитейшей троицы русских церковных историков – Василия Болотова (+1900), Михаила Поснова (+1931) и, уже неоднократно поминавшегося, Антона Карташева (+1960). Наиболее четко и неприкрыто представлял свою пронесторианскую позицию Карташев. Он, отбрасывая всю конфессиональную мишуру официального предания своей Церкви и адекватно воспринимая халкидонитскую христологию как учение дочернее несторианству, в своих работах прямым текстом защищает и оправдывает Нестория, как провозвестника православия, а богословие Кирилла Александрийского считает монофизитским, дефективным и ядовитым:<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«... все дефективное в Кирилловом богословии подверглось вновь огненному искушению опытной проверки, выявило в нем и извергло всю изгарь и все шлаки монофизитства... Ведь не один Несторий видел в Халкидоне свой реванш. Все монофизиты со своей точки зрения и в противоположном смысле твердили то же. Считали Халкидон хитроумной ловушкой. Несторий будто бы был анафематствован для отвода глаз, чтобы провести самое несторианство. И это была правда в смысле восстановления равновесия, нарушенного Ефесом... И сколько нужно было иметь в недрах богословского сознания истинного догматического здоровья, чтобы после двухсотлетних отрав монофизитством снова в 680 г. доставить торжество Халкидону, даже Антиохии, скажем еще более – самому Несторию!»</span></b>.<br />
<br />
<b><span style="color: #990000;">«... богословствование Кирилла носило в себе формальную дефективность, которая требовала чистки, дезинфекции, а не согласительного проглатывания всеми этой заразы... из Кирилловой ткани, конечно, выброшена была ядовитая горошина – миа физис»</span></b>.<br />
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Наверное, все это должно быть шокирующим для привыкшего к мифам простого «православного» верующего. Как ему понять, что авторитетные церковные ученые (а Карташев помимо всего прочего был еще и обер-прокурором синода дореволюционной РПЦ) жестко критикуют того, кого согласно своей религиозной традиции они обязаны почитать столпом веры, и, восхваляя, оправдывают тех, кого положено им почитать проклятыми еретиками. Но существование таких как Карташев, что открыто признают криптонесторианскую природу халкидонизма, – это лишь подтверждение тому, что во всяком религиозном сообществе есть люди, не готовые обманывать самих себя хотя бы в части своей же религиозной доктрины.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Существование в халкидонизме скрытых и открытых апологетов Нестория и критиков Кирилла не только подтверждает то, что полтора тысячелетия говорили Древневосточные Православные Церкви о Халкидоне, как соборе возродившем несторианство в новом обличье. Этот факт еще и изобличает «православную» ложь о том, что эти Церкви не являются хранителями древнего святоотеческого богословия, но приняли новодельную монофизитскую ересь, неправильно истолковав учение святого Кирилла. Но что бы ни говорили Карташевы и внимающие им академисты, невежественные мифоверы от популярной версии «православия» все равно останутся в противоположном убеждении. Впрочем, на то и халкидонизм, чтоб по всякому поводу иметь взаимоисключающие мнения.</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Не все готовы признаться в том, что их конфессиональное предание неправдиво и глубоко противоречиво. Основная масса любителей халкидонитского богословия не признает своего криптонесторианства, категорично не соглашаясь с тем, что их христология родственна тому учению, против которого выступал Кирилл. Они будут дальше анафематствовать Нестория, подразумевая под несторианством некую, созданную их духовными учителями карикатуру. Будут дальше клясться в верности Кириллу Александрийскому, молиться на его икону, но, хулить его подлинную веру, обзывая ее «новодельной ересью» и «монофизитством».</div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
<div style="text-align: justify;">
Всегда и везде, и уж тем более в религии, большинство придерживается популярного и официального мнения. Даже если в академиях учат иному. Потому «православные» мифы о еретиках монофизитах и православном диофизите Кирилле будут жить в веках. Тем более что для этого есть множество оснований, первейшее из которых – Иоанн Дамаскин. Преподобный Иоанн отнюдь не был сторонником мнения об «аполлинариевой формуле» и «аполлинаристских подлогах». Он не сомневался, что учение о единстве природы Бога Слова воплощенной принадлежит именно святым Афанасию и Кириллу Александрийским, и что формула «миа физис» несомненно православна. Естественно, под «православностью» Дамаскин понимал диофизитство. </div>
<div style="text-align: justify;">
<br /></div>
</div>
Samuel McYanhttp://www.blogger.com/profile/18347615946449413786noreply@blogger.com